Глава 1: Печаль, связанная со смертью. Предсмертные состояния людей

1.3. Что чувствовали святые и истинные христиане непосредственно перед разлучением души и тела

Далее приведем учения о том, как умирали праведники и грешники не для того, чтобы судить о человеке по способу его смерти, а для того, чтобы проникнуться спасительным страхом о своей участи и изменить свою греховную и страстную жизнь. Также рассмотрим эти примеры не по праздному любопытству, а потому что:
Платон Митр. Москов. (т.10, Слово на сретение Господне): «…слово Божие велит нам взирать на скончание жительства, и потому судить о человеческой судьбе («взирая на кончину их (наставников) жизни, подражайте вере их») (Евр.13, ст. 7)».
Поэтому воспользуемся наставлением ап. Павла и посмотрим на кончину праведников, которую засвидетельствовали многие люди, присутствующие при их смерти.

О различных болезненных предсмертных состояниях святых и истинных христиан, как и у других людей

Вначале обращаем внимание на то, что истинные христиане, как и другие люди, могли умирать всевозможными способами: могли болеть тяжелыми болезнями (и это могло продолжаться долго), а могли умирать после непродолжительной болезни или умирать от старости. При этом они или испытывали, или не испытывали сильные боли.
Письма Валаамского старца (о. Иоанна) (п.35): «…кончины бывают разные. Игумен Маврикий Валаамский боролся со смертью 40 дней, а иеромонах Иереней 60 дней, вчера похоронили монаха 74 лет, скончался скоропостижно; до обеда работал, после обеда остался один в келии, пришли в келию, а он лежит у стола, душу отдал Богу».
Приведем примеры болезни перед смертью некоторых святых подвижников.
Жизнеописание старца Оптиной Пустыни иеросхимонаха Илариона (Преподобные старцы Оптиной Пустыни): «Видевшие старца Илариона на предсмертном болезненном одре, были свидетелями высоты его терпения, кротости и смирения, какой на земле и в мыслях не многие достигают. В течение болезни старец был два раза (13 марта 1872 года и 25 июня 1873 года) особорован св. елеем и часто приобщался Св. Христовых Тайн, а с 17-го августа, в последние тридцать три дня своей жизни, ежедневно освящался сим таинством. Четыре последние недели старец провел, томясь день и ночь без сна и возможности какого-либо движения на кресле, ибо высоко поднявшаяся в груди вода уже не дозволяла ему принимать лежачее положение. До последних дней жизни старец не оставлял исполнения всех положенных в скиту келейных молитвенных правил, а равно, и полного правила для причащающихся. 18 сентября, выслушав в последний раз утреннее правило, и приняв в первом часу утра Св. Тайны, в шесть часов утра старец Иларион скончал свой многострадальный подвиг. Тихая, благодатно-мирная кончина последовала в полном сознании и памяти. Преподобный выпрямился на кресле и, после нескольких замедленных вдыханий, не озираясь ни направо, ни налево, предал Господу дух свой».
Исаакий Оптинский (Преподобные старцы Оптиной Пустыни): «В июне 1894 года началась у него предсмертная болезнь – дизентерия. Утешение его составляли молитва и св. иконы, которые по временам приносили к нему из Козельска и из своей обители. Он был покоен духом, впрочем, готовился к исходу из сей жизни не без страха, который был постоянным спутником его жизни. «Страшно умирать. Как явлюсь пред лицом Божиим и на Страшный суд Его, а сего не минуешь», – говаривал он всегда. За месяц до кончины он передал управление монастырем отцу казначею. Стекались для прощания с ним как братия, так и посторонние посетители. Последнее его наставление ко всем вообще братиям, из которых многие спрашивали его: «Как, батюшка, жить после вас?», – было следующее: «Живите по совести и просите помощи у Царицы Небесной, и все будет хорошо». Многие из прощавшихся с ним плакали. 20 августа с преп. Исаакием случился удар и с этих пор он уже не мог говорить. К вечеру 22 августа дыхание его сделалось реже, а в восемь часов вечера он мирно почил о Господе, в глубокой старости, восьмидесяти пяти лет от роду».
Итак, святые подвижники также болели, как и другие люди, и при их смерти могло не быть необычных состояний или видений; но все же святые отцы говорят, что:
Иннокентий Херсонский (О грехе и его последствиях): «…порок предуготовляет грешнику под конец жизни горькую чашу страданий тем, что заранее расстраивает его тело и соделывает его седалищем болезней мучительных. Спросите, если угодно, о сем врачей, и они представят вам на сие множество разительных примеров. Вообще, предсмертные недуги людей добродетельных и порочных имеют весьма различный характер: в первых они подобны сильным, но попутным ветрам, при коих душа умирающая, расправив ветрила, быстро, но без шума и потрясений, уносится из пристани, а в последних, то есть грешниках, предсмертные болезни являются наподобие осенних бурь, кои все крушат, срывают насильственно корабль с якоря и уносят в волнующуюся пучину, на явную погибель».
Также мы видим, что, несмотря на тяжелые телесные страдания, истинные христиане переносили их не только мужественно, но и постоянно молились и Причащались. При этом они имели перед смертью истинный покой.

Предсмертные чувства умирающего зависят от чистоты души и от взыскания Бога

Как уже было видно из примеров о видениях светлых Ангелов, умирающие христиане чувствовали радость, блаженный покой и благоговейный страх. А теперь рассмотрим эти чувства, которые могли быть и без духовных видений.
Но прежде напомним слова святых отцов, которые утверждали, что предсмертные чувства людей зависят от взыскания Бога и от чистоты души.
Феодор Студит (Доброт., т.4, гл.309): «Взыщем Бога, говоря псаломски, и жива будет душа наша» (Пс.68, 33). Как же взыскать Бога? – Соблюдением заповедей Его, по указанию блаженств Евангельских, т.е. смиренномудрием, плачем, кротостью, чистотою сердца, «миром и святынею» (Евр.12, 14), до коих когда достигнет взыскавший Бога, обретает Его, – и, обретши, без страха бывает во время исхода, не страшится демонов, не смущается от присутствия Ангелов, приступая к ним, как к своим, и с радостью отходя к Владыке своему, доброю спутницей имея благую совесть. Не приготовленный же таким образом впадет в неотвратимые крайности, не имя к кому обратить очи и от кого взыскать помощи. Здесь, скажем, к примеру, когда впадет кто в руки людей злых, или в волны моря, или в беду от землетрясения, или в другую какую крайность, не теряет надежды избавиться от того; а там отъята всякая надежда спасения, и никого нет, кто бы избавил и помог, – ни Ангела, ни человека, ни отца, ни матери, ни брата, ни друга, совершенно никого; и бедная душа в потрясающем ужасании и раздирании сердца безутешном отходит отсюда, и там встречает то, действительную истину чего даже образно никакое слово представить не может. Ибо как блага, уготованные от Бога любящим Его, так и противное тому, уготованное сынам противления, таковы, что ни око того не видало, ни ухо о том не слыхало, ни на сердце то не всходило».
Феодор Студит (Огласительные поучения, п.61): «…всякая душа, которая за добрую жизнь и Божественные добродетели удостоится иметь Бога милосердым и милостивым, во время разлучения от тела, когда придет посланный от Бога Ангел взять ее, не смутится и не устрашится, но с любовью будет взирать на него, и с радостью пойдет к своему Владыке. А душа, которая в оный час окажется неготовою и неисправною, смутится и горько восплачет напрасно и без пользы, видя, что ни от кого нет помощи и утешения. Ибо здесь и друг, и брат может утешить человека в тесноте и скорби, и несколько ободрить его в страхе, который на него найдет; там же ему ни от кого и никакой не будет помощи, но непререкаемо и немилостиво восхитит Ангел окаянную оную душу».
Говоря о предсмертных чувствах, сразу отметим, что человек не может сам от себя иметь святые христианские чувства, они даются Богом и при жизни, и при смерти христианина.
Феофан Затворник (Письма о разных предметах веры, п.22): «Чувства сердца не в нашей воле; святые же чувства сверх того от милости Божией. Можно их раздражать и собственным размышлением, но это только подготовка и преддверие. Настоящие святые чувства только благодать Божия порождает. А благодать Божия, если что дает кому, дает поскольку хочет, сколько хочет и когда хочет. Следовательно, относительно их надлежит себя держать в положении чающего, ожидающего и надеющегося принять, а не в положении властного распорядителя. Наше дело напрягаться на чувства и расшевеливать их размышлением, отвращая все охлаждающее их,— самое же вос-приятие их ожидать от Господа, предавая Ему сие дело».
И, тем более, человек не может иметь святые чувства от себя в час смерти. Это сейчас говорится для того, чтобы избавить от возможного обольщения некоторые души, которые, услышав о святых чувствах при смерти истинных христиан, могут подумать, что и они будут испытывать то же самое при смерти.

Чувство радости

Итак, праведники перед смертью могут испытывать радость.
Ефрем Сирин (На кончину подвижника): «В день смерти радуются только праведные, которые в напутие себе приобрели дела праведные и имеют брачные одежды».
Ефрем Сирин (О сердечном сокрушении): «Час разлучения доставляет радость всем святым, всем праведным, всем подвижникам. … (Они) веселятся в час смерти и разлучения, имея перед очами своими великий труд своего подвижничества – бдения, молитвы, посты, слезы, возлежания на голой земле и вретища; душа их ликовствует (торжествует), потому что по разлучении с телом своим желает войти в покой».
Ефрем Сирин (О терпении и сокрушении): «Блажен, кто в час смерти окажется святой жертвой, благоугодной Господу, кто с великой радостью разлучается с телом и с суетной жизнью. Ангельские воинства, увидев такового на небесах, восхвалят его, как подобного себе раба, благоискусного о Господе».
Радость происходит и перед разлучением души и тела, и после – при прохождении «воздушного пространства», и после определения о своей вечной участи.
Феогност (Добротол., т.3, ст.61): «Какое несказанное и невыразимое утешение, когда душа с уверенностью во спасении отделяется от тела, слагая его, как одежду! Ибо, как бы во обладании суще уповаемых благ, она оставляет его беспечально, с миром идя к Ангелу, свыше сходящему к ней с радостью и веселием, и вместе с ним беспрепятственно проходя воздушное пространство, никакому не подвергаясь нападению со стороны духов злобы, но в радости восходя с дерзновением и благодарными возгласами, пока достигнет поклонения Творцу, и там получит определение быть помещенной в сонме подобных ей и равных в добродетели, до общего воскресения».
Бл. Августин (Душеспасительные размышления с молитвенными обращениями…, 23): «Счастлива душа, которая, разрешившись от земного тела, свободно восходит на небо, безопасная и спокойная, не боится ни врага, ни смерти, — потому что она имеет всегда присутствующего и видит непрестанно прекраснейшего Господа, Которому служила, Которого любила и к Которому, наконец, пришла. А такую блаженства славу никакой день не умалит и никакой нечестивец отнять не может. Увидели ее дочери Сиона, ублажили и сказали: кто эта, восходящая из пустыни, изобилующая сладостями, опершаяся на возлюбленного своего? Кто это идущая, прекрасная, как луна, украшенная, как солнце? Как радостно спешит она, слыша возлюбленного своего, ей говорящего: спеши, прекрасная моя, и приходи; зима прошла, дождь прошел и удалился; цветы появились в земле нашей, время подрезывания винограда настало, слышен голос горлицы, смоковница цветет, спеющий виноград издает благоухание. Спеши, ближняя моя, прекрасная, голубица моя, покажи мне лицо свое, потому что оно прекрасно. Приди после многих бед и трудов: войди в радость Господа твоего, которую никто не возьмет у тебя!».

Свидетельства из Патериков о радостной смерти христиан

И в Евангелии, и в Патериках описаны случаи радостного предсмертного состояния.
Платон Митр. Москов. (т.10, Слово на сретение Господне): «(Симеон) в восторге радостном возопил: ««Владыко! ныне отпущаеши раба Твоего с миром» (Лук.2,29). Естества всего премудрый Уставитель, и милостивый Промыслитель! взошел я в мир сей Твоими судьбами: их же уставом днесь оный оставляю. Благодарение Тебе приношу и за благословенный вход и за спокойное с ним разлучение. Я не жалею о протекших многих летах жизни моей. Твоею благодатью спомоществуемый так жил; что не стыжусь жизнью моею, не зазираюся совестью, не боюсь суда человеческого, и в благом уповании спешу предстать праведному суду Твоему». Блажен, кто при последних минутах жизни своей может такую же песнь воспеть без зазора совести! Ибо, по мнению всех мудролюбцев, никого в жизни сей счастливым почесть нельзя прежде окончания оной…».
Далее приведем несколько примеров из Патериков.
Житие … Мартиниана (Жития Святых Дмитрия Ростовского, 13 февраля): «… святой (Мартиниан) возвел очи свои к небу и сказал: «Господи Иисусе Христе! в руки Твои предаю дух мой!» И перекрестившись, сказал епископу: «Предай погребению меня, отче, Господа ради!». При этом лице блаженного озарилось улыбкой, – и так он предал Господу свою душу».
Никита Стифат (Жизнь и подвижничество …Симеона Нового Богослова, ст. 128-129): «…когда наступил означенный день, 12 марта, приснопамятный муж (Симеон Новый Богослов) причастился Пречистых Христовых Тайн, что было у него в обычае на каждый день, сказал “аминь” и повелел ученикам петь отходные молитвы. Так они пели при возжженных светильниках и с заплаканными глазами. А он, пока они пели, воздел святые свои руки и по мере сил еще немного помолился, а затем скрестил их и всего себя почтительно собрал. Сказав тихо и спокойно: “В руки Твои, Христе Царю, передаю дух мой”, — прославленный и многострадальный подвижник Христов, радуясь, покинул терпеливое и многострадальное свое тело».
Глинский патерик: «Когда старец схимонах Евфимий Глинский приближался к кончине, попросил напутствовать его святыми таинствами. Просьба его была исполнена. Над ним совершили таинство Елеосвящение и причастили Тела и Крови Христовой. По причащении он сидел на коечке и мирно ожидал своего переселения в иной мир. При светлой улыбке на его лице, из глаз его падали слезы. Один из братии по своей простоте спросил отходящего старца, говоря: “Батюшка, что вы плачете? Разве и вы боитесь умирать?” Старец посмотрел на него с приятною улыбкою и сказал: “Чего мне боятся? Идти к Отцу Небесному и бояться? Нет, брат, я, по благости Божией не боюсь, а что ты видишь мои слезы, это слезы радости. Сколько лет душа моя стремилась ко Господу, а теперь приближается желание мое. Я скоро предстану Тому, к Которому всю мою жизнь стремился. Вот слезы и текут”. Мирно пребывая в сердце своем с любимым Господом, пресладким Иисусом, он скоро испустил тихий последний вздох, с которым блаженная его душа оставила земное многотрудное тело и полетела к любимому Господу со страхом и радостью».
Древний Патерик (гл.11, ст.109): «Говорили о некоем старце, что он умирал в Ските. Братия окружили одр его, и стали одевать его с плачем. Он же отверз очи свои и воссмеялся до трех раз. И просили его братия, говоря: «скажи нам, авва, почему мы плачем, а ты смеешься?» Говорит им: «в первый раз я воссмеялся потому, что вы боитесь смерти; во второй раз воссмеялся потому, что вы не готовы; в третий же раз потому, что от труда отхожу в покой», – и тотчас старец предал дух свой Господу».

Чувство блаженного покоя

Но не только радость может быть при смерти истинных христиан, но и блаженный покой.

Свидетельства из Патериков о тихой блаженной смерти

А теперь приведем примеры тихой, но блаженной смерти святых.
Житие Григория Паламы (Жития святых Дмитрия Ростовского, 14 ноября): «14 ноября, святой Григорий отошел ко Господу в Его вечные райские обители. Когда он умирал, окружавшие его видели, что уста его еще что-то шепчут, но, как ни старались вслушаться в его слова, могли только разобрать: “В горняя, в горняя!” С этими словами святая душа его тихо и мирно отделилась от тела в горняя. Когда блаженная душа его (Григория Паламы) разлучилась с телом, лицо его просветлело, и вся та комната, где он почил, озарилась светом, чему свидетелем был весь город, стекавшийся к святительским мощам для последнего целования. Так благоволил Бог этим чудом прославить Своего верного угодника, который и при жизни своей был светлым жилищем благодати и сыном божественного света».
Иероним Стридонтский (Сказание о добродетелях блаж. Павлы): «Наконец уже почувствовала (Павла) проницательнейшая из жен приближение своей смерти, и, когда одна часть тела и членов начала холодеть и только последние лучи жизни трепетали еще в святой груди, Павла, как бы отходя к своим и покидая чужих, едва внятно твердила следующие стихи: “Господи! Возлюбил я обитель дома Твоего и место жилища славы Твоей” (Пс.25. 8); “Как вожделенны жилища Твои, Господи сил! Истомилась душа моя, желая во дворы Господни” (Пс.83. 2, 3); “Желаю лучше быть у порога в доме Божием, нежели жить в шатрах нечестия” (Пс.83. 11). Когда после того я спросил ее, что она молчит, почему не хочет отвечать нам, не чувствует ли какого-нибудь страдания; она ответила на греческом языке, что не чувствует никакой скорби, но во всем испытывает мир и спокойствие. Затем она больше ничего уже нам не сказала; но, и, закрыв глаза, как бы в презрении к вещам тленным, все еще, до самого исхода души, повторяла прежние стихи, впрочем, так, что едва можно было слышать, что она говорила; в то же время изображала над устами крестное знамение. Напоследок стало слабеть и прерываться дыхание; но душа, исторгаясь из тела, казалось, превращала в хвалы Господу и самое то храпение, которым оканчивается жизнь смертных».
Григорий Двоеслов (40 бесед на евангелие, 37): «Во все продолжение (последнего своего) служения Литургии он (еп. Кассия) уходил к постели и там, лежа, когда взирал на священников своих и сослужителей, говоря как бы последнее «прости», увещевал их к сохранению союза любви и заповедовал, каким согласием они долженствовали быть соединены между собой. Вдруг, среди самых слов святого увещания, он страшным голосом вскрикнул, говоря: «пора». И тотчас сам своими руками подал предстоящим полотенце, которым по обычаю покрываются лица умирающих. Покрывшись им, он испустил дух, и таким образом эта святая душа, переходя к Вечным Радостям, отрешилась от бренного тела. Кому, возлюбленнейшая братья, кому подражал в смерти своей этот муж, если не Тому, Кого созерцал в жизни своей? Ибо говоря «пора», он вышел из тела; потому что и Иисус, все совершивши, тогда сказал: «совершилось! И, преклонив главу, предал дух» (Ин. 19. 30). Итак, что Господь сделал по власти, то слуга по призыванию».
Избранные жития святых (сост. Феодосий Черниговский, октябрь): «Почувствовав близость кончины, блаженный (Андрей Тотемский) позвал к себе воскресенского пономаря Иоанна, которого любил, и просил пригласить священника Афанасия для исповеди и причащения его св. Тайнами. – Причастившись св. Тайн, попросил клирика оставить его одного; потом, позвав его, сказал: «брат, пришло время разлучения души с телом». – Иоанн в слезах зажег свечу пред иконою и покурил фимиамом. Вслед затем блаженный тихо скончался с руками сложенными на груди крестообразно…».
Житие Нектария Оптинского (Преподобные старцы Оптиной Пустыни): «Старец Нектарий скончался в глубокой старости 12 мая 1928 года в селе Холмищи Брянской области, куда он был выслан после закрытия Оптиной. Перед смертью он исповедался и причастился. При кончине его присутствовал один священник – его духовный сын, отец Адриан Рымаренко, впоследствии архиепископ Андрей Рокландский, который прочитал отходную. В момент смерти он поднял над умиравшим старцем свою епитрахиль. Преподобный Нектарий и умер под этой епитрахилью. Кончина его была тихая. Смерть свою старец предчувствовал и прощался со своими близкими еще за два месяца, давал им последнее благословение и наставление, передавал их тому или иному духовнику».
Отец Иоанн Кронштадский (Еп. Арсений (Жадановский): «Ночь на 20 декабря прошла тревожно; в два часа ночи у него (Иоанн Кронштадского) отнялись ноги, и он, видимо, стал угасать. Пришлось поспешить с Литургией – в четыре часа священник пришел уже со Святыми Дарами. Отец Иоанн мог принять только Святую Кровь. После причастия он сам вытер уста и на некоторое время успокоился; проговорив затем: “Душно мне, душно”, впал в забытье. Дыхание становилось все тише… Пришедший иерей начал читать канон на исход души, и когда по окончании подошел к батюшке, последний лежал неподвижно, с руками, сложенными на груди. Послышалось еще несколько вздохов, и великий пастырь спокойно предал дух свой Богу. Глаза, доселе закрытые, чуть-чуть приоткрылись, и из них показались чистые, как хрусталь, слезинки. Это были последние слезы праведника. Умер батюшка в семь часов сорок минут утра 20 декабря 1908 года на восьмидесятом году от рождения. Во время болезни он был молчалив и крайне серьезен: очевидно, молитвенно готовился к переходу в Горний мир»

Свидетельства о тихой и радостной смерти простых христиан

Но не только святые подвижники, которые были уже в этом мире почитаемы, удостаиваются тихой и радостной смерти, но и истинные христиане, которые жили в покаянии, в посильной борьбе со своими страстями, в исполнении заповедей и добродетелей. О внутренней чистоте, или внутренних подвигах, или об их добродетельной жизни, возможно, никто и не знал или знали несколько человек, но их смерть явила другим их истинное христианское сердце.
Платон Митр. Москов. (т.3, Слово в день Сретения Господня): «О, блаженная кончина, когда кто к ней приближается в спокойствии духа, с миром. (Например) добрый судия, который трепетал за одно воспоминание неправды, и который своим утешением поставлял доставить справедливости удовольствие, отходит от света сего с миром. Трудолюбивый земледелец, который в поте лица своего снискивает себе и дому своему пропитание, удаляясь от лености, пьянства и обмана, отходит от света сего с миром. Честный купец и художник, который прибытком своим то только почитает, что не нарушает честности, страшась что-нибудь приобретать ложью, неправдою, и обидою другого, отходит от света сего с миром. Мужественный воин, который служил Богу и Государю верою и правдою, принося кровь свою в жертву отечеству своему, отходит от света сего с миром. Благословенные супружники муж и жена, которые хранят взаимную между собою верность и любовь, и воспитав чад во благонравии, промыслили им пристойные и полезные в обществе должности, отходят от света сего с миром. Ревностный пастырь, который хранит таинство веры в чистоте совести, и предшествует стаду своему примером добрых дел, отходит от света сего с миром. Монах, который данные пред Богом и ангелы его обещания, чтоб препровождать жизнь свою в целомудрии, воздержании и послушании, сохраняет, всемерно убегая блудодеяния, пьянства, роптания, и праздности, отходит от света сего с миром. Все таковые отходят с миром: а когда отсюда с миром, то есть, в спокойствии духа, без смущения совести отходят, то предстанут они пред суд Божий во уповании: и океан вечной радости изольется в исполненных миром душах их».
Вот одно из свидетельств этому:
Амвросий Оптинский (Письма к монашествующим, п.113): «23 августа в 5 часов пополудни скончалась она (м.М.), сидя в кресле, с крестом в руках, в свежей памяти, быв сообщена Св. Таин за несколько минут. Причастившись, сказала: «я теперь так спокойна, что такой радости и сладости я никогда не чувствовала». – Мы все несказанно были утешены ее кончиною. Спокойствие на лице ее осталось и по смерти».

Чувство спасительного страха

Испытывали ли страх перед смертью святые и истинные христиане? Испытывали.
Игнатий Брянчанинов (Слово о смерти): «Хотя смерть праведников и вполне покаявшихся грешников совершенно или, по крайней мере, во многом отличается от смерти грешников отверженных и грешников недостаточно покаявшихся, но страх и томление свойственны каждому человеку при его кончине. Это и должно быть так: смерть есть казнь. Хотя казнь и смягчается для праведников, но казнь пребывает казнью. Сам Богочеловек, приуготовляясь к приятию вольной смерти для спасения рода человеческого, был в подвиге, скорбел и тужил; капли пота Его падали на землю каплями крови: «душа Моя скорбит смертельно» (Мф.26,38), сказал Он Апостолам, уснувшим от печали и не чувствовавшим приближавшейся напасти. «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Мф.26,39) – так молился Он Отцу. Предсмертный страх ощущала Пресвятая Дева Богоматерь пред Своим блаженным успением, хотя Ей предвозвещены были Архангелом Гавриилом Ее переселение в горние обители и слава, там ожидающая Ее, хотя Дух Святой, обильно обитавший в Ней, увлек все помышления и все желания Ее на небо. Страхом и плачем приготовляли себя к роковому смертному часу все святые: они понимали значение этого часа для человека».
Но этот страх имел характерные особенности, о которых мы и скажем далее.

Некоторые особенности спасительного страха перед смертью и примеры тому – из Патериков

1. Еще при жизни истинные христиане имели спасительный страх смерти и память о смерти.
Житие Арсения Великого (Жития святых Дмитрия Ростовского, 8 мая): «Когда же начал приближаться самый час кончины преподобного (Арсения Великого), то он начал много плакать и пришел в большой страх. Ученики, увидав его плачущим, спросили его: «Неужели и ты, честный отец, боишься смерти?» Но он отвечал им: «Действительно, я всегда чувствовал страх смерти во все дни иноческой жизни моей, начиная с того дня, в который я облекся в образ иноческий». Затем преподобный уснул блаженным сном смерти, предав честную душу свою в руки Господа своего, Которому служил так усердно в течение всей жизни своей».
2. Истинные христиане боятся не самой смерти, а Суда Божия. И это – благодатный страх, т.к. он ведет душу к покаянию и тем самым очищает ее.
Григорий Двоеслов (Собеседования о жизни италийских отцов и о бессмертии души, гл.45): «Кто при смерти не устрашится столь неизъяснимого суда, каковы бы ни были дела его, когда хотя и знает, что делает, но не знает, как подробно будут разбираемы его дела? …Но самый этот страх уже очищает исходящие души праведников…».
Вот примеры такого спасительного страха перед смертью.
Житие Симеона, Христа ради юродивого (Жития святых Дмитрия Ростовского, 21 июля): «(Симеон, ради Христа юродивый, за два дня до смерти говорил) «Знает Господь Бог мой, что и я много печалюсь и имею великий страх, пока не перейду эти страшные места, где все человеческие дела и слова разбираются подробно».
Отечник Игнатия Брянчанинова (Авва Агафон): «Когда настало время кончины аввы Агафона, – он пребыл три дня без движения, имея отверстыми глаза и содержа их в одном направлении. Братия толкнули его, сказав: «авва! где ты?» Он отвечал: «предстою суду Божию». Братия сказали ему: «отец! неужели и ты боишься?» Он отвечал: «хотя я старался всеусильно исполнять заповеди Божии, но я человек, – и не знаю, угодны ли дела мои Богу». Братия сказали: «неужели ты не уверен, что дела твои благоугодны Богу?» Старец сказал: «невозможно удостовериться мне в этом прежде, нежели предстану Богу: потому что иной суд Божий и иной – человеческий». Когда братия хотели еще сделать вопрос, – он сказал им: «окажите любовь, не говорите со мною, потому что я занят». Сказав это, он немедленно испустил дух с радостью; братия видели, что он кончился, как бы приветствуя своих возлюбленных друзей».
3. А вот что говорит свят. Феофан о чувстве бессмертия, которое может поколебаться в час смерти и привести душу в чувство страха.
Феофан Затворник (Письма о разных предметах веры и жизни, п.7): «Душа и доселе веровала, что будет воскресение; но как смерть и в ней производит большое сотрясение, то такая вера может выпадать и повергать душу в край-нее смущение. Почему в утешение ей в момент разлучения ее с телом, может быть, и дается ей сокровенное некое удостоверение в будущем воскресении».
(О чувстве бессмертия будет сказано позже)

О естественном страхе души перед смертью

Также следует сказать и о том, что у умирающего человека может быть естественный страх перед смертью.
Иоанн Златоуст (т.1, ч.2, Против аномеев): «Нежелание смерти со стороны плоти не служит к ее осуждению; потому что это естественно… (Плоти) свойственно бояться смерти, уклоняться от нее и предаваться скорби».
(Подробно об этом мы будем говорить позже, разбирая вопрос об отношении людей к смерти)
И то, что христианин, даже зная о сути смерти, все же может испугаться близкого исхода, является естественным. Главное, нельзя поддаваться этому страху, а нужно утешать свою душу надеждой на Бога о своем спасении.
Феофан Затворник (Собрание писем, п.750): «Конечно, близость исхода, может быть, произведет содрогание. Мужайтесь и да крепится сердце ваше! Дерзайте; ибо Господь победил. Он же и каждого верующего являет победителем. Это несомненно. Враг же всегда тут подоспевает, чтоб если не погасить, то омрачить светлое чаяние. Подготовившийся крепкою верою сумеет не обратить на это внимания, в руки Господни предавая душу свою. Вот-вот Ангелы Божии придут, и все омрачающее разгонят».
В житиях святых есть пример, как святой подвижник увещевал свою душу не бояться смерти.
Житие Иллариона Великого (Жития святых Дмитрия Ростовского, 21 октября): «Уже умирая, Иларион говорил, созерцая очищенным умом разлучение души от тела: «Выйди, душа моя, что ты боишься! Выйди, что ты смущаешься! Восемьдесят лет служила ты Христу, – и боишься смерти?» С сими словами он предал дух свой Богу».
Но и естественный страх может превысить меру и ввести человека в ужас и отчаяние. Для того, чтобы этого не произошло, святые советуют следующее.
Иоанн Максимович (Илиотпропион, кн.4, гл.6): «Если же немощная твоя природа ужасается и трепещет перед лицом смерти, то всю печаль свою и ужас возложи на Господа, и сейчас же получишь благонадежную помощь: смерть Христова доставит тебе утешение в Твоей смерти. Он, и многие избранные Его, предварили тебя, не будь же нерадив в последовании им. Бренное тело, которое ты ныне оставляешь, – презренное и нищенское одеяние. Что тебе до того, если оно до времени покрыто будет землей и сгниет? В последствии то же самое тело твое оживет, восстанет и сделается бессмертным, нетленным, прославленным и светлым. Следует знать и не забывать, сколь были готовы к смерти древние праведники Авраам, Исаак, Иаков, Моисей, Давид и другие подобные им, хотя в их время еще не была открыта дверь в царство небесное. Об этом читаем мы в Пятикнижии Моисеевом: Господь говорит Моисею: «взойди на гору Аварим и посмотри на землю, … которую Я даю во владение сынам Израилевым, и умри на горе, на которую ты взойдешь». По повелению Господню Моисей взошел на горы Моавитские, посмотрел оттуда на землю Ханаанскую, к скончался там и был погребен в долине земли Моавитской против Веефегора, и никто не знает места погребения его даже до сего дня (Ср. Второз.32:49-50). Смотри, с каким охотным сердцем, по изволению Божью, Моисей, друг Всевышнего, принял смерть, хотя он и не вошел в обетованную землю. Но был он перенесен в лучшую землю, невидимую, то есть в тайное место покоя (на лоно Авраамово), где праведные души пребывали в ожидании пришествия Христова. Ныне же свободный вход в отечество небесное Господом Иисусом Христом открыт верным Его последователям. Поэтому, любезный христианин, видя приближающуюся смерть, а еще лучше прежде ее пришествия, совершенно покори свою волю Божественной воле, и предай всего себя Господу Богу, во всяком случае повторяя: «Будь то, что Богу угодно!»».

Страх и колебания в вере, могущие происходить перед смертью, как диавольские искушения

Хотя следующий вид страха и не относится к спасительному, который бывает перед смертью, но все же скажем о нем сейчас, во-первых, потому, что подобные чувства переживали и праведники, и грешники, а, во-вторых, чтобы четко увидеть разницу в видах страха.
Ранее мы уже говорили об одном бесовском искушении перед смертью – о видениях. Конечно, от этого видения душа может ужаснуться.
Кирилл Александрийский (Слово об исходе души и страшном Суде): «Воображаешь ли, душа моя, какой страх и ужас обымет тебя в тот день, когда увидишь страшных, диких, жестоких, немилостивых и бесстыдных демонов, которые будут стоять пред тобою, как мрачные, мурины? Одно видение их ужаснее всяких мук. Смотря на них, душа смущается, приходит в волнение, мятется, старается укрыться, чтобы не видеть их, прибегая к Ангелам Божиим».
Но, как было уже отмечено, отцы говорят о том, что праведная душа не боится бесов.
Вонифатий из Фифании (Наставления): «Душа, исполненная любви к Богу, и во время исхода своего из тела не убоится князя воздушного, но с Ангелами возлетит, как бы из чужой стороны на родину».
А сейчас скажем о другом бесовском искушении – о страхованиях от бесов.
Никодим Святогорец (Невидимая брань, ч.2, гл.11): «Второе искушение в час смерти, которым враг покушается поразить нас вконец, есть страх при воспоминании множества грехов наших. Страха сего миновать нельзя, но он умеряется верою в искупление грехов наших крестною смертью Христа Спасителя. Враг же, помрачая сию веру, страх за грехи раздувает до того, что он подавляет всякую надежду спасения и поражает безнадежием и отчаянием».
Троицкие листки (Помни смертный час): «…чего не сделает сей непримиримый враг души, видя, что и у него уходит время, что и его козням настал конец?… То … ужасая чудовищами и представляя всю мерзость и тяжесть грехов, будет стараться ввергнуть душу в отчаяние».
Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 10 заповеди, грех – не приготовление к смерти): «Иногда пред смертью бывают особенные страхования, кроме тоски или тоскливого чувства одинокости (один по себе отходит, сопутствующих никого нет). Эти страхования застигают не только нераскаянных грешников, но иной раз и богобоязненных христиан. Они происходят от духов злых, которые прямо приступают к умирающему: они вовсе не грезы, но жалкая действительность. Для грешника они составляют препятствие к покаянию, или к полному примирению с Богом: а в отношении к праведнику видим в них последнюю попытку со стороны духов злых, чтоб смутить праведника, говорим, последнюю; потому что если и еще после смерти будут нападать на душу праведника духи злые, на так называемых «мытарствах»: то там душа уже не в ответе за тогдашнее свое состояние, там она будет отвечать за часы и дни, только проведенные на земле, а не за вечность».
Скажем сразу, как отцы учат распознавать, где – спасительный страх от памяти о грехах, ведущий к покаянию, а где – искушение вражие: необходимо четко знать плоды одного и другого. Так, спасительный страх о своих грехах имеет следующие плоды:
Никодим Святогорец (Невидимая брань, ч.2, гл.11): «Такому (благому) воспоминанию (о грехах) свойственно порождать смирение, сокрушение и скорбь сердечную об оскорблении Бога праведного, но и всемилостивого; почему оно, хотя поражает страхом, но таким, который не погашает надежды на милость Божию и, будучи ею растворяем, дает место дерзновенному упованию спасения, отражая всякое чувство отверженности».
Далее приведем пример вражьего искушения и как его претерпевали святые.
Симеон Новый Богослов (Гимн 14): «…призри ныне, Боже, ныне сжалься, единый Милостивый, ныне помилуй меня. Вот сила моя оставила меня, я приблизился к старости – преддверию смерти. Грядет князь мира, чтобы испытать постыдные и скверные дела и поступки мои; предстоят палачи, свирепо глядя на меня и ожидая повеления схватить и увлечь в бездну ада несчастную душу мою. Но Ты, по естеству благоутробный и человеколюбивый и Всемилостивый Господи, помилуй меня тогда; не помяни беззаконий моих и не оставь меня; не дай власти надо мной коварному врагу моему, который ежечасно угрожает мне, рыча на меня, скрежеща зубами и говоря: «На что ты уповаешь? ты надеешься избежать рук моих, потому что, оставив меня и презрев мои заповеди, ты присоединился ко Христу? Но ты никоим образом не избежишь. Ибо куда ты пойдешь? Ты никогда не можешь ускользнуть от меня, изгнавшего Адама и Еву из рая, соделавшего Каина братоубийцей, во время потопа обольстившего всех смертных и жалким образом низвергшего в заблуждение и в ужасную смерть, прельстившего Давида к прелюбодеянию и убийству, поднявшего войну против всех святых и многих (из них) умертвившего, и ты ли, немощный, надеешься совершенно избежать меня?». Слыша это, Владыко и Боже мой, и Создатель, Творец и Судия мой, имеющий власть над душой и телом моим, как Создатель того и другого, я, жалкий, ужасаюсь, дрожу и трепещу. А он, коварный, упрекая, говорит мне, Христе мой: «Вот ты не бодрствуешь и не воздерживаешься, вот ты не стяжал молитвы, не творишь поклонов, не совершаешь тех трудов, которые некогда начал, и за это одно я отлучу тебя от Христа и возьму с собой в неугасимый огонь». Я же, как Ты знаешь, Владыко, никогда не полагал спасения души своей в своих делах и поступках, но прибегаю к Твоему милосердию, уповая, что Ты даром спасешь меня, как Всемилостивый, и помилуешь, как Бог, подобно тому как некогда блудницу и блудного сына, сказавшего: “согрешил я”. С такой верой, с таким упованием пришел, с такою надеждой приступил к Тебе, Владыко. И ныне молю, да не хвалится он предо мною, рабом Твоим, говоря: «где твой Христос, где твой Заступник? не Сам ли Он предал тебя в мои руки?» Ибо если, обольстив, он возьмет меня в плен, то не моему произволению и небрежению это припишет, но свалит все на Тебя, оставившего меня, говоря так: «Смотри, Тот, на Кого ты уповал, смотри, Тот, к Кому ты приступил, смотри. Тот, о Ком ты думал, что Он благоволит к тебе и любит тебя, о Ком хвалился, что Он принял тебя, как брата и друга, сына и наследника,- как Он оставил тебя и предал в мои руки – врага твоего, неожиданно изменив тебе и вдруг возненавидев тебя?» Итак, услыши и не оставь, меня, Спаситель, не попусти стать поношением Твоим, Боже мой. Царь Мой и Господи, некогда исторгший меня из тьмы, из рук и пасти его и оставивший свободным в свете Твоем. …Так, прошу и молю Тебя, Владыко, будь милосерден ко мне, Спаситель мой, чтобы и когда душа моя выйдет из тела, мог я одним дуновением посрамить нападающих на меня, раба Твоего (демонов), и, защищаемый светом Духа Твоего, невредимо перешел бы и стал перед судилищем Твоим во свете Твоей Божественной благодати, Христе, всего меня покрывающей и просветляющей. Ибо кто дерзнет явиться пред Тобою, не облеченный в нее? Или может ли кто-нибудь воззреть на нестерпимую славу Твою, не имея ее внутри и не просвещенный ею?».
Отцы не только сообщают нам, неопытным, о характере такого вражьего искушения, но и говорят о том, как ему противостоять. Из приведенного только что примера мы уже увидели, как молился св. Симеон против такого искушения. Но приведем и другие поучения, и молитвы об этом.
Никодим Святогорец (Невидимая брань, ч.2, гл.11): «…брате мой, наперед готовься к отражению сего нападения и отселе еще замышляй, приближаясь к вратам смерти, крепче держать победное наше знамение — Крест Христов — то есть водруженною в сердце иметь крепкую веру в искупительную силу крестной смерти Господа. Когда же, самым делом вступая в сии врата, ощутишь нападки нечаяния, прежде всего, поспеши сознать, что они суть действия вражеские, а не естественные порождения воспоминаний своих грехов. …Ведая сие (о том каковы плоды благих воспоминаний о своих грехах), ты не можешь не признать, что коль скоро воспоминание грехов подавляет тебя и ввергает в отчаяние, погашая всякую надежду спасения и поражая страхом отверженности, то все это есть наваждение диавольское. Сознав же это, тебе уже не трудно будет паче упования возуповать, что и разгонит всякое нечаяние. …И вот какою молитвой прилично тебе, вступая во врата смерти, возмолиться к Господу Богу твоему: «Господи! множество имею я причин опасаться, чтоб Ты не осудил меня и не отверг за грехи мои по правде Твоей, но еще большее имею дерзновение надеяться на помилование по беспредельному милосердию Твоему, во Христе Иисусе, Искупителе нашем и Спасителе, Почему умоляю безмерную Твою благость, пощади меня, бедную тварь, осуждаемую грехами своими, но омываемую бесценною кровию Сына Твоего и Бога нашего, да воспрославлю Тебя во веки. Всего себя предаю в руки Твои, сотвори со мной по милости Твоей. Ты — единый Владыка жизни моей»».
Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 10 заповеди, грех – не приготовление к смерти): «Однако ж не нужно унывать от предсмертных страхований, равно как вообще от страданий, могущих быть при разлучении души с телом. Умирающий должен был бы преждевременно умолять своего ангела-хранителя, чтоб ангел находился с ним в последние минуты. Но и в самой смертной агонии молитва к ангелу-хранителю, а особенно слушание канона Божией Матери (параклисис) или служение молебна чрез священника, как известно по опытам, очень-очень успокаивают дух. Хорошо заблаговременно познакомиться с каноном Божией Матери, который читается «на исход души». Хорошо предчувствующему последние свои минуты припоминать слова: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла» (Пс.22. 4), и произносить краткую молитву: «Господи Иисусе, пpиими дух мой».
Также отцы предупреждают и еще об одном искушении врага, которое может быть перед смертью христиан – мысли неверия и колебания в вере.
Никодим Святогорец (Невидимая брань, ч.2, гл.10): «Что касается (диавольского искушения колебанием веры), то, когда злокозненный враг начнет всевать в тебя помыслы неверия или, явясь видимо, заговорит против веры, ты, не входя с ним в спор, сам в себе восставь веру в то, на что он нападает, и скажи ему со святым негодованием: “Отойди прочь с глаз моих, сатана, отец лжи. Я и слушать тебя не хочу; от всей души всегда веровал и верую во все, во что верует мать моя. Святая Церковь. И этого для меня довлеет”. И отнюдь не допускай помыслов неверия и стой твердо, по слову Писания: «Аще дух владеющего найдет на тя, места твоего не остави» (ср.: Еккл.10, 4). Сознай живее и держись сего сознания, что тут одна кознь диавола, покушающегося смутить тебя в последний твой час. Если не сможешь твердо стоять умом, стой бодренно желанием и чувством, не позволяй им преклониться к внушаемому, хотя бы оно прикрываемо было изречениями Писания, приводимыми душегубцем-врагом: ибо что бы из Писания ни напоминал он тебе, все то на пагубу тебе направляется посредством кривого толкования и извращения истины словес Божиих. Если змий сей злокозненный спросит тебя: “А чему учит Церковь?” — не отвечай и внимания не обращай на слова его, презирая его; но, ведая, что он есть одна ложь и лукавство и что начал говорить с тобой, чтоб поймать тебя на словах, погрузись в созерцание веры в верующем сердце своем. Впрочем, если чувствуешь себя крепким в вере и сильным в помысле и желаешь посрамить врага, ответь ему, что Святая Церковь верует тому, что единая есть истина. Если он опять спросит: “Какая же это истина?” — скажи ему: “Та, в которую она верует, именно: что Христос Господь крестом поразил тебя во главу и сокрушил власть твою”. И затем прилепись взором ума своего к созерцанию распевшегося за нас Господа и помолись Ему: “Боже мой, Творче и Избавителю! ускори на помощь мне и не дай мне поколебаться, даже малейше, в истине святой веры Твоей, но благоволи, чтоб я, как родился по благости Твоей в истине сей, так, в ней же пребывая, кончил и жизнь мою смертную во славу имени Твоего”».

О чувстве печали от расставания с этим миром и близкими людьми

А теперь скажем о чувстве печали от расставания с этим миром и близкими людьми.

Причины, по которым у истинных христиан не было печали о расставании с этой временной жизнью и этим миром

У истинных христиан не было печали от разлучения с этой жизнью и этим миром.
Иоанн Лествичник (Лествица, сл.2): «Кто истинно возлюбил Господа, кто истинно желает и ищет будущего царствия, кто имеет истинную скорбь о грехах своих, кто поистине стяжал память о вечном мучении и страшном суде, кто истинно страшится своего исхода из сей жизни, тот не возлюбит уже ничего временного, уже не позаботится и не попечется ни об имениях и приобретениях, ни о родителях, ни о славе мира сего, ни о друзьях, ни о братьях, словом, ни о чем земном, но отложив все мирское и всякое о нем попечение…».
И вот почему: истинный христианин, следуя за Христом, еще при жизни постепенно теряет привязанность и любовь к миру.
Иоанн Лествичник (Лествица, сл.2): «…еще же и прежде всего, возненавидев самую плоть свою, наг, и без попечений и лености последует Христу, непрестанно взирая на небо и оттуда ожидая себе помощи, по слову святого, сказавшего: «к Тебе прилепилась душа моя» (Пс. 62, 9)…».
А это значит, что при истинной и правой вере во Христа и при подвижнической жизни происходит перерождение естественной любви к этой жизни в любовь к жизни истинной, духовной во Христе и в любовь к жизни будущей со Христом.
Дмитрий Ростовский (Поучение на неделю пред Рождеством Христовым и на день представления святого Петра…): «Смирение родило любовь к Богу, любовь к Богу — презрение мира, презрение мира родило воздержание, воздержание — умерщвление телесных чувств, умерщвление чувств родило чистоту плоти и духа, чистота — мысленное созерцание Бога, созерцание Бога родило умиление и слезы. Наконец, из всего этого родилась добрая, блаженная, честная, святая смерть, приводящая к покою, ибо «праведник, если и достигнет кончины, в покое будет» (Прем. 4, 7)».
И эта жизнь воспринимается как временное пристанище и смысл жизни в том, чтобы душа трудилась над очищением себя и готовилась к встрече с Богом. Вот как говорили о своем восприятии этого мира святые:
Ефрем Сирин (Чувства умирающего): «С миром оставайся, скорбей исполненная временная обитель; бремя грехов моих не допускает меня в Царство».
Григорий Богослов (Песнопения таинственные, сл.7): «…как земля, привязан я к здешней жизни, как частица Божественного, ношу на груди любовь к жизни будущей».
Это приводит к такому состоянию, когда человек, как говорится, становится мертвым для мира, еще будучи живым.
Андрей Кесарийский (Толкование на Апокалипсис Иоанна, ст.42): «И услышал я голос с неба, говорящий мне: напиши: отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними» (гл.14,13) Не всех называет блаженными небесный голос, а только тех, которые, умертвив себя для мира, умирают в Господе, в теле своем носят мертвость Иисуса и состраждут со Христом. Для них оставление тела поистине является успокоением от трудов, и последствия подвигов — причина венцов и наград славы, превосходящих все, понесенное ими в борьбе с противными силами…».
Иннокентий Херсонский (О грехе и его последствиях. Слово о лютой кончине, ожидающей грешника): «В человеке истинно добродетельном, еще в продолжение жизни, можно сказать, уже совершается разлучение души с телом, так что, чем более он живет на земле, тем более отрешается от своего тела, возносится духом в горняя, приближается к миру Ангельскому, преставляется на небо».
Также святые подвижники ясно знали по опыту следующее:
Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.2, §387): «(Есть три смерти и три жизни) Первая — телесная, когда душа вместе с телом пребывает. Сия жизнь так же, как и смерть телесная, общая для всех праведных и грешных. Вторая жизнь — духовная, которую соделывает Божия благодать, живущая в человеке. Как грех оскверняет человека и от Святого Бога отлучает (см. Ис.59:2), и так умерщвляет, так вера и Божия благодать очищает человека, с Богом соединяет и оживляет. Ибо как вещи, к свету, на-пример, к солнцу или светильнику приблизившиеся, принимают в себя свет и освещаются, так душа, верою к Богу приблизившаяся, принимает от Него свет и жизнь, и так просвещается и оживляется от присносущного Света и Жизни. Третья жизнь есть жизнь вечная, преддверие к которой есть вышеописанная духовная жизнь. Ибо никто не войдет в вечную жизнь, если от мертвых дел не воскреснет ныне. Ибо «вне – псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду» (Откр.22:15). Итак, человеку надобно непременно сначала здесь восстать, верою Христовою оживиться, и так отворится ему дверь к вечной жизни. «Блажен и свят имеющий участие в воскресении первом» (Откр.20:6). «Имеющий Сына Божия имеет жизнь; не имеющий Сына Божия не имеет жизни» (1 Ин5:12)».
Дмитрий Ростовский (Поучение на память иже во святых отца нашего Гурия…): «…духовная же смерть – только для желающих, ибо Господь говорит: “кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой” (Мк.8, 34); Он никого не принуждает, но говорит: “кто хочет”. Но мы видим, что иному предстоит только одна смерть, естественная, а преподобному угоднику Христову предстоит смерть двоякая – сначала духовная, а потом естественная. Хорошо сказал кто-то, рассуждая о воскресении Лазаря: Христос возвратил Лазаря к жизни для того, чтобы человек, родившийся в мире однажды, научился дважды умирать, ибо естественная смерть не может быть доброй и чистой перед Богом, если ее не предварит смерть духовная. Никто не может после смерти получить Жизнь Вечную, если не привыкнет умирать до смерти. Не раньше Моисей вышел из Египта с людьми израильскими в путь, ведущий в землю обетованную, чем когда умерщвлены были египетские первородные; так и человек не войдет в Жизнь Вечную, если прежде не убьет в себе греховные вожделения. Блажен тот, кто научился до смерти умирать для греха и до погребения в гробу хоронить свои страсти в умерщвленном для греха теле».
Поэтому истинные христиане постоянно следовали следующему совету:
Исаак Сирин (Слова подвижнические, сл.1): «Будь мертв в жизни своей, чтобы жить по смерти. Предай себя на то, чтобы умирать в подвигах, а не жить в нерадении. Ибо не те только мученики, которые прияли смерть за веру во Христа, но и те, которые умирают за соблюдение заповедей Христовых».

У истинных христиан не было сильной печали из-за расставания с близкими людьми

Как мы видели из примеров, приведенных выше, у истинных христиан при смерти почти не было печали от разлучения с близкими людьми и умирающие часто утешали живых словами о будущей встрече в вечности или о том, чтобы о нем не печалились, т.к. он идет к Отцу Небесному. Некоторые умирающие более стремились к уединению для того, чтобы молиться, а некоторые до последних минут пребывали с близкими людьми. Приведем несколько примеров.
Житие Афанасии (Жития святых Дмитрия Ростовского, 12 апреля): «(После предуведомления о смерти) когда настал двенадцатой день, преподобная (Афанасия) сказала, обращаясь к ним (сестрам): «…Сестры мои возлюбленные, вот в этот день мы разлучаемся, но в будущем веке Бог опять соединит нас; да даст вам Господь мир любви, единодушие и да ниспошлет на вас Свои щедроты». Во время этих и других ее прощальных слов лицо ее просияло как свет, так что присутствовавшие исполнились удивления и ужаса. …Сказав это и обняв указанных сестер, она почила в Господе, как бы уснув обычным естественным сном. Она была точно живая: сама смежила очи и сомкнула уста, так что не было нужды в обычном по смерти служении».
Очерк жизни св. Феодора Студита (Добротол., т.4): «Когда приближался час преставления его (Феодора Студита), собрались к нему братия и плакали как об отце и учителе своем. Смотря на них, прослезился немного и он, и сказал: «се отцы и братия, приспел конец жизни моей! Все мы должны испивать чашу сию, одни пораньше, другие попозже, но миновать ее никому нельзя. Я отхожу путем, коим отошли отцы наши, отхожу туда, где живот вечный, где Бог и Господь наш, Которого возлюбила душа моя, Которого возжелало сердце мое, Которому я рабом нарекся, хотя работы достодолжно не совершил. – Вы же братия и чада любимые, пребудьте в словесах моих, которые я предал вам, и держите веру правую и житие благочестное. Вы знаете, что я не переставал возвещать – вам Слово Божие и в Церкви, и наедине. Ныне же усердно молю вас, имейте то в умах ваших и сохраняйте. Печаль у меня лежит на сердце из-за вас: ибо предлежит мне слово воздать о вас. Попекитесь же так отойти отсюда, чтоб неповинными предстать пред лице Господа». Сказав это и простившись, велел он ученикам своим взять свечи, зажечь их и петь исходную песнь. Ученики, стоя вокруг, начали петь: «блажени непорочнии» (Псал.118); и когда, поя поряду, пропели: «в век не забуду оправданий Твоих, яко в них оживил мя еси» (ст. 93), – Преподобный с этими словами предал душу свою (826 г.)».
Афонский Патерик (28 июля): «Горький плач и слезы братства заглушали предсмертные слова божественного Павла (Ксиропотамского). «Отче, – говорили ему братия, – не оставляй нас в сиротстве и не лишай духовных твои наставлений; видя дивные твои подвиги, мы полагали, что ты никогда не должен умереть, а между тем, ты отходишь от нас – утешение наше, отец наш и наставник!» Тронутый слезами и плачем братии, заплакал и сам умирающий и сквозь слезы продолжал: «Перестаньте, братия, плакать! Не смущайте своим плачем моего сердца. Что делать! Настало время, которого постоянно желала душа моя и страшилась плоть моя». При этих словах он встал, надел на себя мантию и, довольно помолившись, приобщился пречистых Таин. Вдруг на лице его заиграл Божественный свет, так что окружавшая его братия, будучи поражена такою славою лица его, преклонилась ниц. Вслед за тем он сел и, проговорив всегдашнюю свою молитву: «Упование мое Отец, прибежище мое Сын, покров мой Дух Святый – Троице Святая, слава Тебе!», – обратился к братии и сказал (наставления). … Наконец преподобный склонился на смертный одр и, скрестив на груди руки, возвел молитвенные очи на небо, вздохнул – и душа его тихо и мирно отошла к Богу».
Житие Евстафия Сербского (Жития святых Дмитрия Ростовского, 4 января): «Вокруг постели больного (Евстафия Сербского) собрался весь церковный Сербский собор: окрестные епископы, игумены монастырей и чернецы, и весь, причт церковный; все плакали, видя приближение кончины своего учителя и архипастыря. Но больной, привстав с постели, обратился к плачущим: «Оставьте таковую жалость, “Величайте Господа со мною, и превознесем имя Его вместе” (Пс.33:4)». Все присутствовавшие от плача обратились к молитве и песнопениям на исход души. Затем святой Евстафий приобщился Святых Таин и после некоторого отдохновения обратился к окружающим: «Идите, возлюбленные, воздадим взаимно последнее целование, ибо я уже разлучаюсь с вами». Много рыданий вызвало это прощание у духовных чад святого Евстафия. Наконец воздев руки к небу, он произнес: «Ведающий кончину жизни каждого, Боже богов и Господь господней, в руки Твои предаю дух мой!» Так благолепно и славно преставился святой Евстафий, радуясь о Господе».
Но есть и пример, когда блаженный Дамиан перед своей смертью скорбел от разлуки со своим наставником преподобным Феодосием. Но эта скорбь более была о том, чтобы Дамиан сподобился жить в блаженной вечности вместе со своим духовным отцом.
Житие Дамиана Печерского (Жития Святых Дмитрия Ростовского, 5 октября): «Так блаженный Дамиан много лет богоугодно подвизался в иноческих трудах и, совершив много дел для душевного своего спасения, соделался достойным вечной жизни. Достигнув конца сей временной жизни, он впал в болезнь и, видя приближающуюся кончину, стал со слезами молиться Богу: «Господи мой, Иисусе Христе! сподоби меня быть соучастником славы святых твоих, и с ними удостоиться Твоего наставника моего преподобного Феодосия, но причти меня вместе с ним в Твоем свете, который Ты уготовал праведникам». Когда он так молился, внезапно предстал у ложа его ангел, в образе преподобного Феодосия; склонившись к Дамиану и с любовью целуя его, он говорил ему: «Чадо! Господь, Коему ты молишься, послал ныне меня возвестить тебе, что прошение твое будет исполнено: ты будешь причтен к святым Его и с ними вселишься в Царствии Небесного Владыки. Когда же Господь повелит тебе преставиться от сего мира и идти к Нему, тогда мы будем неразлучны и в том свете». Сказав сие, ангел стал невидим. Блаженный Дамиан понял, что ему было явление от Бога, ибо он не видел, чтобы говоривший ему входил или выходил дверями, но на том же самом месте, где явился, там и стал невидим. Тотчас призвал он послушника, и послал его к преподобному Феодосию, прося его придти к себе. Когда святой немедленно пришел, блаженный Дамиан с радостным лицом спросил его: «Так ли будет, отче святой, как ты обещал мне сегодня в видении?» Преподобный Феодосий, не зная ничего, отвечал: «Не знаю, сын мой, что такое я обещал тебе». Тогда блаженный Дамиан рассказал ему, как он сам молился, и как явился ему некто в образе преподобного Феодосия, давший такое обещание. Услышав это, богодухновенный Феодосий восхвалил Бога и со слезами сказал преподобному: «Поистине, чадо, будет так, как тебе обещано, ибо тебе в образе моем явился ангел Божий; я же, сам, будучи грешным, как могу обещать такую славу, которая уготована праведникам?» Блаженный Дамиан, услышав сии слова, исполнился радости и надежды. Между тем к нему в келью собрались иноки; всех он облобызал и в добром исповедании с миром предал душу свою в руки Господа, когда ангелы пришли за ней, и просиял лицом, являя радостное разлучение души с телом (1070 г.). Тогда преподобный Феодосий повелел ударить в било, чтобы собралась вся братия; с пением и великою честью погребли они в пещере честное тело Христова угодника, в честь славимого в Троице Бога».
Как мы видели из вышеприведенных примеров, печаль о расставании с близкими людьми у истинных христиан была минимальна, т.к. их более волновала встреча с Господом и участь своей души. Также они с любовью утешали живых не скорбеть от разлуки. Такое отношение к расставанию является христианской добродетелью и исполнением заповеди о любви к Богу.
Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.2, §484): «Всякого человека, кто бы и каков он ни был, например, родителям детей и детям родителей, мужу жену и жене мужа, и прочее, дотоле должно любить, доколе та любовь с любовью Божией согласна. А в противном случае любовь к человеку должна уступить любви Божией. Особенно же любовь к жизни своей не должна быть предпочтена любви Божией: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф.10:37). И еще: «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником», — говорит Христос (Лк.14:26). Ибо Бога должно любить более всякого создания, более всякого человека и более себя самого».

О естественной печали от расставания с близкими людьми

Многим из нас еще свойственна любовь к ближним большая, чем любовь к Богу, и мы склонны к печали от расставания с ближними. Стоит знать, что если наша печаль не будет превышать мерок естества, то она не будет грехом. И будем надеяться, что Господь по милости Своей утешит и нас, и наших близких при печали расставания. Вот пример, когда умирающая сестра Григория Паламы очень опечалилась, что не увидит перед смертью брата; и Господь, по милости Своей, дал им увидеться.
Житие преп. Григория Паламы (Афонский патерик, 14 ноября): «…когда наступил последний час Феодотии, она спросила о брате Григории, где он; узнав же, что он удалился на Святую Гору, опечалилась сердечно и называла себя несчастной, что не удостоилась последнего свидания с ним. С той самой минуты она погрузилась в забытье, не отвечала на вопросы окружающих ее – и в таком безжизненном ее положении прошло восемь дней; только слабое дыхание и движение глаз показывало, что она была еще жива и как бы ожидала своего брата. Наконец, при наступлении вечера 8-го дня, прибыл со Святой Горы Григорий и, став близ сестры, произнес ее имя. Умирающая устремила на него прощальный взгляд и, не в силах будучи говорить, с последним усилием подняла благодарственно руки свои к Богу, а чрез несколько минут тихо испустила последний вздох».
Сейчас мы не будем подробно говорить об этой естественной печали, т.к. о печали от расставания с близкими будет идти речь в разделе «Печаль о смерти ближних», и в нем будет говориться о том, что печаль от расставания с близкими людьми является естественной.
Ефрем Сирин (На кончину иерея): «…сама природа учит человека сетовать о ближнем своем».
И там же будет сказано о том, что она не должна превышать меру. Но пусть примеры беспечалия или малой печали, которые приводились выше, и нас научат не предаваться сильной печали от разлуки с ближними.

О других особенностях смерти истинных христиан

Далее приведем и другие особенности смерти истинных христиан.

Истинные христиане с помощью Божией мужественно переносили тяжелые смертельные болезни

В вышеупомянутых примерах мы уже видели, как тяжело болеющие христиане мужественно и покорно переносили телесные страдания – и при этом не оставляли ни исповеди и Причастия, ни молитв. Приведем один из самых ярких примеров такого мужественного перенесения страданий.
Афанасий Великий (Жизнь и наставления преп. Синклитикии…): «…у святой (Синклитии) заболел зуб, из-за него сразу загнила десна, зуб выпал, и гниение охватило всю челюсть, так что в сорок дней прогнила кость и через два месяца образовалась дыра и почернело все вокруг, а от всего тела стало исходить сильное зловоние, так что сестры, служившие преподобной, страдали от него более, чем она сама, и большую часть времени скрывались от нее, не перенося этого смрада. Когда же по необходимости им надо было подойти к преподобной, они зажигали множество ладана и так приближались, а, послужив ей, тотчас уходили. …Преподобная же Синклитикия явно видела борющего ее врага, а потому не позволяла оказывать себе какую-либо человеческую врачебную помощь, чтобы и в этом показать свое мужество. …Три месяца провела преподобная в этой борьбе, укрепляемая Божественной силой, поскольку здесь любые естественные силы иссякли бы, ведь она ни есть не могла из-за сильного нагноения и зловония, ни спать – из-за невыносимой боли. И когда приблизился конец ее борьбы и победные венцы, она увидела Божественное видение: Ангелов, святых девственниц, которые убеждали ее вознестись на небеса, она видела и озарения Божественного света, и место райское, и это она рассказала сестрам, завещая им мужественно терпеть временные скорби и не малодушествовать. Она также сказала им, что через три дня разлучится с телом, и не только предсказала день, но и час своего отшествия».
Следующий пример о том, какие чудесные явления могли случаться при смертельных мучительных болезнях святых подвижников.
Никита Стифат (Жизнь и подвижничество …Симеона Нового Богослова): «Когда же и для святого (Симеона Нового Богослова) исполнилось время преходящей жизни, и он предузнал конец числу дней своих, он приуготовляется [к этому] последней болезнью, и ложе его приемлет болящего. А болезнью его было расстройство кишечника: оно истощало его тело и полностью разрушало связь составляющих его элементов. Итак, блаженный лежал довольно дней, охваченный болезнью, постепенно терял силы, истлевал плотью и освобождался от [телесных] оков. От болезни плоть его так иссохла, что он сам не мог и пошевельнуться, если бы заранее не давали ему руку помощи и не переворачивали его с боку на бок при помощи некоего приспособления. Когда он пребывал в таком состоянии, а мы вопрошали его, нуждается ли он в чем-либо по естеству, он настоятельно просил, чтобы я один присутствовал и оставался при нем. … Поскольку, как я сказал раньше, никому другому, кроме меня, он не позволял пребывать в одной с ним келлии, я лежал во время его сна на ложе, о котором уже говорилось, в течение всей ночи, то засыпая, то прислуживая ему в том, в чем была необходимость. Время немощи его продолжалось, и болезнь сразила его окончательно, и немного оставалось до освобождения его от оков упорствующей плоти. В одну из ночей, когда я, по своему обыкновению, лежал на том самом ложе, слегка погрузившись в тонкий и слабый сон, меня внезапно, как я уже и раньше рассказывал, словно кто-то разбудил. И о, страшное чудо! Я вижу, что этот блаженный и равноангельный муж, сраженный болезнью, кого мы с трудом на ложе переворачивали с боку на бок при помощи некоего приспособления, висит в воздухе под потолком келлии на высоте четырех или более локтей и молится Богу своему в неизреченном свете. Когда я так увидел его (ведь из прежнего видения я помнил о его великой святости и ангельском устроении), я, преисполнившись восторга и трепета, продолжал беззвучно лежать. Рассуждал я сам с собой и говорил: “Как это тот, кто вчера и сегодня утром не мог сам перевернуться на ложе и вообще двинуться и встать без посторонней помощи, теперь сам поднялся с ложа и, взойдя на воздух, так молится — подобный нам человек, носящий плоть, которая влечет долу?” Так размышляя об этом про себя и изумляясь, я против своего желания погрузился в сон, когда святой еще висел в воздухе. Поэтому через некоторое время, пробудившись от сна (ведь сердце мое трепетало от этого невероятного и странного зрелища), я увидел святого уже лежащим на ложе; он взял одеяло и накрыл им свое тело. Это больше, чем остальное, потрясло меня и лишило рассудка. Поэтому я так говорил себе, дивясь происшедшему: “Как это того, кого болезнь расслабила и сделала недвижимым, божественная благодать, в Отце и Сыне через Духа Святого преизобильно в него вселившаяся, полностью восстановила, полностью укрепила и вознесла от земли на воздух, для общения с нею, а гибельная сила болезни и немощи оказалась слабее обитавшей в нем от юности божественной силы? Но такова сила, сходящая свыше на святых и равноапостольных через посещение Духа. Она, оказывается, выше и сильнее не только болезни, увядания и немощи, из-за которых плоть распадается, погибает и превращается в прах, но [сильнее] мучений, смерти и адских недр”. Когда же наступил день, и началось мое попечение о святом, я дерзнул, оставшись наедине с ним, открыть ему тайну. А он [ответил]: “На тебе запрет от Бога и от моего ничтожества. Никому не говори об этом видении, прежде чем узришь меня покинувшим плоть”. Это хранил я до настоящего времени и никому не рассказывал об этом”. Здесь кончается то, что поведал нам Никифор, он же Симеон».

О внезапной смерти истинных христиан, при которой никто не присутствовал

Конечно, христиане, как и все люди, умирали не только от тяжелых болезней и не только в присутствии других людей.
Ефрем Сирин (Слово второе о скончавшихся отцах): «Многие из них преклонили колени для молитвы, и тихо упокоились перед Владыкой (Господом). Другие, подобным же образом, опершись о камень, предали души своему Владыке. Иной умер просто ходя по горе, и место это стало для него гробом и совершителем его погребения; иной же, укрепившись благодатью своего Владыки, сам себя опрятал (убрал) и предал погребению. Иной, питаясь злаком Владычним и воздремав, ис-пустил дух на своей трапезе. Иной опять стоял на славословии, и по-хищен у него глас его дыхания. Иной стоял на горе, поя и молебствуя, и пришла смерть, и запечатлела его молитву».
В житиях святых можно встретить и случаи внезапной смерти, которую никто не видел. Вот примеры такой смерти.
Жития Святых Феодосия Черниговского (Свят. Филарет, Митр. Московский, 19 ноября): «19 ноября 1867 года, в воскресенье, митрополит Филарет совершил Литургию в Троицком подворье. После службы принимал посетителей. Проводив гостей, архипастырь перешел в кабинет заниматься делами. Келейнику, который несколько часов спустя, пригласил его обедать, он сказал: «Погоди немного. Я позвоню». Но звонка не последовало. Тогда обеспокоенный келейник вошел в кабинет. Митрополита там не оказалось. Из кабинета он поспешил в боковую комнату – и там увидел архипастыря на коленях около умывальника. Святитель был бездыханен. Умыв лицо свое, он испустил дух».
Житие и творения Св. Феофана Затворника (сост. Н. Буфиус): «В самый день кончины святитель (Феофан) совершил по обычаю Божественную литургию и затем кушал утренний чай, но к обеду не давал условного знака долее обыкновенного. Келейник заглянул в рабочий кабинет святителя и, увидев, что он сидит и что-то пишет, не стал беспокоить его напоминанием. Через полчаса владыка подал условный знак к обеду (это было в половине 2-го часа пополудни), но за обедом скушал, вместо целого, лишь половину яйца и вместо целого стакана молока, лишь полстакана. Затем, не слыша стука к вечернему чаю, келейник снова заглянул в комнату владыки в половине пятого часа и увидел его лежащим на кровати. Хотя на минуту и мелькнула мысль у келейника, что, быть может, святитель лег отдохнуть, однако любящее сердце подсказало ему, что в этом было нечто другое, более тревожное. Подойдя к святителю, он увидел, что тот уже почил навеки, причем глаза его были закрыты, левая рука покойно лежала на груди, а правая сложена была как бы для благословения».
О внезапной смерти мы будем подробно говорить позже, а сейчас только заметим: обычно смерть святых подвижников была неожиданна для близких, а не для них самих, т.к. практически все святые имели предуведомление о своей скорой смерти, и поэтому их смерть хотя и была внезапной, но не была неожиданной. Также она не была неожиданной для них и по той причине, что они готовились к своей смерти еще задолго до нее.

О благообразном внешнем виде умерших праведников

Итак, были случаи, когда ближние не видели момент смерти христианина, но на лице умершего оставалась или улыбка, или необыкновенная светлость, или благообразная поза, по которой было понятно, что человек молился.
Из жизнеописания Георгия Затворника (Письма): «…келейник Георгия Затворника, воротясь от ранней обедни, застал подвижника лежащим ниц перед образом всех святых и Страшного Суда Христова. Так, осеняя себя крестным знамением, отошел в вечные благие селения крестоносный житель обители Пресвятой Богородицы».
Житие …Серафима Саровского (Жития Святых Дмитрия Ростовского, 2 января): «В воскресенье 1-го января 1838-го года … брат Павел, часто исполнявший обязанности его (Серафима) келейника и приносивший к нем пищу, заметил, что преподобный раза три выходил на приуготовленное им для себя место погребения, где довольно долго оставался и смотрел на землю. Вечером тот же инок слышал, как старец пел в своей кельи пасхальные песни, прославляя Воскресение Христово. На другой день, 2-го января, отец Павел в шестом часу утра вышел из своей кельи, к ранней обедне и почувствовал в сенях запах дыма и гари. В келии Серафима всегда горели негасимые никогда старцем свечи, который на все предостережения относительно этого обыкновенно отвечал: «Пока я жив пожара не будет; а когда я умру, кончина моя откроется пожаром». Так и было. Сотворив обычную молитву, инок Павел постучался в двери старца, но они оказались запертыми. Тогда он сообщил об этом другим, предполагая, что старец ушел в свою пустынь и в кельи горит. Когда дверь была сорвана с внутреннего крючка, то увидали, что огня нет, но в беспорядке лежавшие книги, а также различные холщовые вещи, которые многие, по усердию, приносили преподобному, тлели, самого же старца не было ни слышно, ни видно. Тлевшие вещи погасили, а обо всем происшедшем сообщили и другим инокам, присутствовавшим за ранней литургией. Многие из братий поспешили к келии старца. Зажегши свечу, они увидели Серафима в обычном его белом балахончике на всегдашнем месте его молитвенных подвигов на коленях пред малым аналоем с медным распятием на шее. Руки его, крестообразно сложенные на груди, лежали на аналое на книге, по которой он совершал свое молитвенное правило пред иконой Богоматери. Думая, что старец уснул, иноки стали будить его; но душа его уже оставила земную свою храмину и возвратилась к Создателю своему. Глаза Серафима были закрыты, но лицо оживлено и одушевлено богомыслием и молитвою; тело же его было еще тепло».
Также есть свидетельства, когда на лице уже умершего праведника появлялась улыбка.
Житие и творения Св. Феофана Затворника (сост. Н. Буфиус): «Тело почившего (Феофана Затворника) одели в архиерейские одежды. Никто из людей не был свидетелем самой минуты разлучения души от тела в святителе, но зато при облачении почившего, явно для всех присутствовавших, на лице его просияла блаженная улыбка, и таким образом подтвердились слова, некогда писанные святителем: «В час смерти в сознании чередой проходят деяния жизни, отражая в очах и лице умирающего или утешение, или сокрушение соответственно представляющимся делам». Очевидно, святитель-затворник, деяния которого были богоугодны, имел утешение скончаться в надежде наследия блаженства вечного. Три дня простояло тело почившего в келейной церкви его, а затем еще три дня в теплой соборной обители до погребения, — и тление не коснулось его: почивший святитель имел вид спокойно спящего человека».
Вообще же, застывшие лица праведников передают покой, чистоту и радость, которые были в их сердцах при жизни и с которыми они перешли в вечность.
Игнатий Брянчанинов (Аскетические опыты, ч.1, Размышление о смерти): «Видел ли кто тело праведника, оставленное душою? Нет от него зловония, не страшно приближение к нему; при погребении его печаль растворена какою-то непостижимою радостью. Черты лица, застывшие такими, какими они изобразились в минуты исшествия души, иногда почивают в глубочайшем спокойствии, а иногда светит в них радость усладительных встречи и целования — конечно с Ангелами и с ликами святых, которые посылаются с неба за душами праведников».

Общие выводы о благой смерти христиан

В дополнение к тому, что сказано выше о смерти истинных христиан, подведем краткий итог об их смерти.

Умирающие христиане или радостно пели хвалу Богу, или тихо молились

Как мы видели, несмотря на то, радовались ли святые подвижники перед смертью или были тихи и спокойны в минуты смерти, у них было одно общее – они с любовью возносили свой ум и сердце к Богу. Приведем еще несколько примеров этому.
Афонский Патерик (13 февраля): «Я же с одним иереем, мной оставленным, всю эту ночь остались при блаженном старце (Симеоне). В полночь умолк блаженный старец и больше не говорил ко мне. Когда настало время утрени и началось пение в церкви, опять просветилось лицо блаженного старца и, обратившись к небу, он сказал: «Хвалите Бога во святых Его, хвалите Его во утверждение силы Его». Я же сказал ему: «Отче! Кого ты видишь и кому говоришь?» Он же, посмотрев на меня, сказал: «Хвалите Его в силах Его, хвалите Его по множеству величествия Его». И сказав эти слова, он тотчас испустил свой пребожественный дух и умер о Господе».
Григорий Нисский (Послание о жизни преподобной Макрины, гл.22-25): «Она (Макрина, сестра Василия Великого и Григория Нисского) даже при последнем издыхании не допустила ни одной чуждой мысли относительно надежды на переселение (в мир иной) и нисколько не испугалась расставания с жизнью, но до последнего вздоха упражнялась в любомудрии, сохраняя высокий (строй) мысли в отношении всего, что было ей суждено от начала. Мне казалось, что это свойство уже не человеческое, но как если бы некий ангел, которому чужда и непривычна жизнь во плоти, домостроительно принял человеческий вид: лишь для него нет ничего необычного в том, чтобы блюсти мысли в бесстрастии, ибо плоть не увлекает его в свои страсти. Потому, казалось мне, в этот час она соделала явной для всех присутствующих ту божественную и чистую любовь, которую прежде хранила в тайне и питала в глубинных уголках души, и открыла стремление сердца поспешить к желанному, что (уже) должна была вскоре встретиться с Ним, освободившись от оков тела. Ведь, в самом деле, это был словно бы побег к возлюбленному, и никакая другая из радостей этой жизни не привлекала к себе ее взора. И вот уже большая часть дня миновала, и солнце стало клониться к закату. Ее же вдохновение не убывало, но, напротив, чем ближе виделся исход, тем нетерпеливее, созерцая красу Жениха, в возрастающем влечении она устремлялась к желанному, обращая слова (свои) уже более не к нам, присутствующим, но к Самому Тому, Кого беспрепятственно лицезрела очами. Будучи на ложе своем обращена лицом к востоку, она прекратила разговор с нами и оставшееся время беседовала в молитве с Богом, воздевая руки и шепча слабеющим голосом, так что мы с трудом разбирали слова. Молитва же ее была такова, что, без сомнения, достигала Бога и была Им услышана. …И одновременно с произнесением этих слов она положила печать крестного знамения на очи, уста и на сердце. Вскоре же и язык, иссушенный горячкой, перестал ясно выговаривать слова, и голос ослабел, и по одному только шевелению губ и движению рук мы могли понять, что она пребывает в молитве. Так наступил вечер, и когда внесли светильник, она обвела глазами помещение и явственно устремила взгляд на источник света, желая прочитать светильничные молитвы. Поскольку же голоса не было, она исполнила свое желание в сердце, сопровождая молитву движением рук и шевелением губами в такт внутреннему голосу. И, завершив благодарение, она поднесла руку ко лбу, чтобы перекреститься, ознаменовала тем самым окончание молитвы и, сделав глубокий вздох, вместе с молитвой завершила и жизнь».
Также умирающие христиане со смирением просили молиться о них и поминать.
Ефрем Сирин (На кончину иерея): «(Мысленные речения от лица почившего иерея) «Простите, братия мои! Мир с вами, отцы! Навек разлучаюсь теперь с вашим сообществом. Не так горек для меня день смерти, – как разлука с вашей любовью. Не то прискорбно мне, что умираю, – но что разлучаюсь с братьями моими. Не о том сетую, что сократились дни жизни моей на земле. Но сетую, что не увижу более сего церковного собрания. Молитесь о мне, возлюбленные мои, поминайте меня в молитвах своих. День Суда приводит меня в трепет; день воскресения устрашает меня, потому что грехи мои многочисленны, и они ждут меня на Суде. Знаю из закона, уверили меня в том заповеди, что раб, который знает, что предписывает ему воля Господа его, и не соображается (не соотносит себя) с Его волей, не делает, что Ему угодно, должен ожидать наказаний, мучений и необычайно жестоких ран. Читал я все это, учил этому других, но не исполнял, к чему был обязан, и не делал, что надлежало делать. Теперь боюсь, что в день Суда должен буду претерпеть много скорбей и мучений, жестоких наказаний и ран. Зарыл я в землю приятый мной талант и не приобрел на него лихвы (прибыли), поэтому знаю, что уготовано мне в воздаяние Господом. Злым и ленивым был я рабом, потому скажет мне Господь: “Для чего не пустил его в оборот? Для чего скрыл в землю талант, который мог обогатить тебя? Лучше было бы тебе, несчастный, не получать и не скрывать этого таланта. Поскольку же сделал ты так, то будешь мучиться вместе с виновными. Я причислил тебя к иереям и часть твою положил с левитами (священнослужителями). Почему же в делах своих не уподобился ты иереям, которые служили непорочно?” Вот что привожу себе на память, братия! Вот о чем помышляю, – и час Суда для меня горестнее часа кончины! Пока был я среди живых, – не приводил себе на память дня воскресения, не думал, что есть Суд, геенна и мучение. Но как скоро приблизилась кончина, настал час отшествия, – пришли мне на мысль вины мои и соделанные мной грехи. Воздыхая, воззвал я к Богу, с сокрушением стал умолять Его: “Боже, помилуй меня, немощного, и услыши меня в день скорби. Перед молитвой раба Твоего не заключай дверей щедрот Твоих. Помиловавший распятого одесную Тебя и Избавивший его от множества грехов помилуй и меня в час смертный, спаси меня по велицей милости Твоей (Пс.50:1). Да не буду, Господи, чуждым благословенному братству Церкви. Да не порадуются о мне чуждые, увидев меня в геенне, да не посмеются надо мной присные служители истинной веры. Вместе с иереями прославлял я Тебя, Господи. Возвесели же меня с ними в Царствии, не изжени меня там из сонма возлюбленных Тобой. Не попусти мне вопиять в геенне, потому что Тебя величал я в песнопениях. Да не умолкнет глас хваления моего, да не престану славословить Тебя. Не суди меня, Господи, по правде Твоей, ибо знаю, что виновен я, и если воздашь мне по винам моим, то наследие мое – геенна. Разлучен я с жизнью, онемел я и не смею более просить Тебя; лишен я теперь возможности воссылать к Тебе моления и молитвы о грехах моих. Потому милосердие Твое, по которому и создан я, да умолит за меня. По милосердию и благости Твоей да изгладит мои грехи, беззакония и проступки. Да избавит оно меня от геенны и вселит, где благоугодно Ему».
Далее приведем пример христианского прощания умирающего иерея с паствой.
Ефрем Сирин (Прощание умирающего иерея с паствой): ««Вижу, братия мои, что дни мои идут к концу. Пролетели годы моей жизни; как проворные ловцы спешно идут они за мной, готовые поять (взять) меня. Знаю, что отхожу; не сомневаюсь, что из этой страны, в которой обитал, переселюсь в другую страну, для меня сокровенную. …Прошу возлюбленных моих, заклинаю знающих меня! Помолитесь обо мне с таким же сокрушением, с каким заклинаю вас. Боюсь, чтобы мне, которого здесь почитали пшеницей, не стать там тернием; чтобы мне, который вместе с гроздами пил росу, не оказаться там пустой ягодой. Да не угаснет там светильник мой, да не оскудеет елей на свещнике моем; пред сонмами светоризцев да не буду облечен в гнусные одежды. Вот, отхожу я, преселяюсь из этого временного жилища, и не возвращусь к вам, не увижу более лица вашего. …Купец, отправляясь в путь, думает, когда возвратится домой; земледелец, посеяв, смотрит и ждет, когда будет жать. Но я, братия, знаю, что душа моя до дня воскресения не возвратится в тело и не облечется в эту нарядную ризу. Не скорблю о том, что отхожу, – через это избегаю грехов. И то полезно грешнику, что прекращается жизнь его на земле, ибо через это, не приобретая выгод, не увеличивает он и потерь своих. …Учеником и учителем всех был я. Поминайте меня в молитвах своих, владыки и отцы мои; поминайте в тот час, когда раздробляется Святое (Тело Господне). Всякой скверны был я причастен. Однако же к правой вере не примешивал нечистого и на ниве веры не посевал я плевел. Не положено мной пятна на Евангелии Царя Христа. Во все дни жизни моей не сомневался я во всемогуществе Троицы. Не питал в себе дерзких мыслей против Того, Кто сотворил меня столь прекрасным. Не входил умом своим в исследования об Отце и в помышлении своем не хулил Сына. Не возникала во мне нечестивая мысль сомневаться о Духе Святом. Благоговел я пред именами Святой Троицы, равно чтил Отца и Сына и Святаго Духа. …Прошу всех вас помолиться, чтобы Господь явил мне щедроты Свои на Суде. Тем, которые вынесут тело мое и почтят меня ради священства, да даст Господь наш по милосердию Своему возрадоваться, наконец, в чертоге. Вас же, братия мои возлюбленные, и весь церковный сонм слезно заклинаю разлучившим меня с вами Богом, когда стоите на молитве, поминать и меня (вместе) с собой. Молите и просите Господа нашего, чтобы помиловал Он меня в день пришествия Своего и по милосердию Своему простил мне грехи, какие соделал я пред Ним». (Ответ паствы) «Иди, брат наш, и не скорби, что смерть разлучает тебя с сонмом нашим. Господь Твой, Который поемлет (берет) тебя у нас, вселит тебя во свете вместе с праведными. Тебя ожидают сонмы братии твоих, почивших прежде тебя; тебя ждут лики отцов твоих, предваривших тебя отшествием. Ты отходишь, соединяешься с Ангелами и в их сонмах будешь воспевать хвалу; а среди нас уста твои прекратили свое служение и умолкли. В служении духов немолчно будут раздаваться хвалебные звуки песней твоих и сладкогласие словесной цевницы (флейты, лиры) твоей, которой не стало слышно в наших собраниях. С сынами горнего Неба соединишься ты и с ними воспоешь хвалу. Ноги твои, оставив дом Господа твоего, разлучившего тебя с нами, обретут радость и веселие в обители радостей. Радость и скорбь причиняет нам день разлучения твоего с нами: скорбь о том, что разлучаешься ты с нами, и радость о том, что отходишь ты в чертог света, преселяешься к праведным и соединяешься с ними. Когда посмотрим и не увидим тебя с нами, облечемся скорбью и горестью; а когда представим, что ты в чертоге, возрадуется и возвеселится дух наш. Все мы приносим молитву общему Господу Богу, чтобы вселил тебя в блаженную обитель и нам ты стал стеной и оружием. Молим, чтобы тебя ввел в рай, а нас сохранил в Святой Церкви. Да от мертвых и от живых во все роды возносится хвала Тебе, Господи!».

Умирающие христиане давали духовные наставления

Также истинные христиане при смерти часто находились в здравом сознании и давали духовные наставления. И примеры этого мы уже рассматривали выше, но приведем и другие:
Житие Василия Великого (Жития святых Дмитрия Ростовского, 1 января): «Преподав наставление новокрещенному о вечной жизни, и, обратившись со словом назидания ко всем своим словесным овцам, святитель (Василий Великий) оставался в церкви до девятого часа. Потом, дав всем последнее целование и прощение, он стал благодарить Бога за все его неизреченные благодеяния и, когда еще слово благодарения было на устах его, предал душу свою в руки Божии».
Но не только святые подвижники и наставники давали духовные наставления, но и благочестивые христиане, жившие в миру, говорили, пусть и краткие, но назидательные слова, связанные с христианской верой.
Лука Крымский (Евангельское злато, Бойтесь принять час смертный без покаяния): «Лет семьдесят тому назад жил в Петербурге доктор Гааз, бывший тюремным врачом. Он имел святое сердце, полное милосердия и любви к людям. В своем положении тюремного врача он всячески старался, чем мог, облегчить участь несчастных заключенных. Он видел, как угоняли на каторгу колодников в кандалах, он знал, что они должны были идти многие тысячи верст в Сибирь, и его сердце терзалось жалостью к ним. Для того чтобы ясно представить себе их мучения, он однажды надел себе на ноги кандалы и несколько часов подряд ходил в них по двору своего дома. Перед смертью этот добрый и святой врач сказал окружавшим его удивительные слова: “Спешите делать добро”. Запомните их и торопитесь, потому что смертный час нас всех подстерегает».
Далее приведем удивительно переданные Ефремом Сириным примеры последних наставлений родителей – христиан.
Ефрем Сирин (Плач умирающего отца семейства): «…Замкнул (Ангел смерти) уста для слова, изъял свет из очей; с треском угас светильник, увяла красота ланит. Тело, по Писанию (Быт.3:19), обратилось в сродную ему «землю». …Ближние мои смотрят на меня издали, как на чужого. Что делать вам, наследники мои, лишившись отца своего? Кто воспитает ваше детство? Кто заступится за вас, сирот? На вас обрушился ныне этот дом, потому что я оставил его. Вы стали как птенцы, лишенные своей матери. Богом заклинаю вас, братия мои и возлюбленные мои, поминайте меня всегда, никогда да не утратится у вас память обо мне. Будьте вместо отца сиротам, лишившимся отца; поддержите дом, оставленный тем, кто заботился о нем. Внимайте апостольской заповеди, словам Святого Духа. Они повелевают вам всегда иметь попечение о сиротах и вдовицах. Поэтому выполните просьбу, какую слышите от меня, чтобы и вас услышал Милосердый в день воздаяния. Заклинаю вас, возлюбленные, будьте миролюбивы и снисходительны, послушайте мудрого советника и попекитесь о спасении душ своих. Посмотрите и вникните, какую выгоду извлек я из имения своего. Ничто не пойдет со мной в шеол (царство мертвых), кроме бремени грехов моих. Не скорбите, возлюбленные, о том, что лишились вы отца. Всевышний Отец охранит вас от всякого вреда. Всемощная Сила, Которая сопутствовала Иосифу и питала его на чужой стороне, будет и вас руководить, по милосердию Своему, и о вас иметь попечение, по благодати Своей. Отцу всех духов поручаю вас, возлюбленные мои. Он будет утешать вас во всякое время и во всех ваших нуждах. Животворящий Крест Спасителев, которым спасены и избавлены мы от смерти, и дом сей, и вас, и всех живущих в нем сохранит невредимыми. Умоляю вас, святые иереи и все чада Церкви, испросите мне щедрот у милосердного Бога. Умолите Его, да сподоблюсь Авраамова лона, и вместе с бедным Лазарем да возвеселюсь там в брачном чертоге. Помолитесь, чтобы избавиться мне от соседства с оным богачом и подобно ему не мучиться в пламени огненном. Я – член ваш о Господе нашем, я – брат ваш по Крещению, поэтому позаботьтесь недолго о воспитании сирот, детей моих. Меня не будет здесь, чтобы воздать вам за это; вместо меня воздаст вам Бог богато во Царствии. Много страшат меня в шеоле грехи мои и беззакония. Их виню в том, что детей моих сделали сиротами. Помоги и сохрани жизнь их Ты, вещавший у пророка: Мне «оставь сирот твоих; Я поддержу жизнь их» (Иер.49:11). Утешь скорбящих, потому что, по велению Твоего владычества, разлучает меня смерть с детьми моими. Милосердие Твое да будет для них матерью; оно да сохранит их под сенью своей. Помилуй же меня, Господи, как разбойника, по милосердию Твоему, сподоби меня щедрот Твоих! Призри и воспитай их, чтобы возблагодарили они Тебя за милости Твои!».
Ефрем Сирин (На кончину матери семейства): «Вот взывает она (матерь) к детям своим, и с тяжкими воздыханиями отвечают ей дети: “Любимая любимыми тобой матерь, кто поемлет тебя из среды нас? Вот, посмотри, собрались дети твои, жаждут сладких речей твоих. Возведи взоры свои на окружающих тебя и взгляни на милых тебе”. Вот стоят они у твоего ложа и, как к невесте, взывают к тебе: “Для чего остаешься безмолвной, матерь? Прежде была так словоохотна, а теперь смерть наложила на тебя молчание. Простри руки свои, полелей детей своих, обними и облобызай любимых тобою, открой уста свои, спой им нежную песнь, ибо вот, лежат они пред тобой, простершись на земле. Где неусыпная твоя попечительность, где заботливость твоя о детях твоих? Где сладкий твой голос, призывавший любимцев твоих? Куда пойдем мы отыскивать тебя? В какой будешь ты стране, чтобы полететь нам, как птенцам, и увидеть тебя, и снова утешиться? Входим во внутренность дома; там пустота, печальная тишина; и камни жалуются на это, помня о прекрасных твоих распоряжениях (заботе). Кто увел тебя из дома твоего и обратил его в необитаемую пустыню? Кто похитил тебя из жилища твоего и наполнил его скорбью и грустью? Кто остановил шаги твои? Кто удалил тебя из дома твоего? Кто разлучил тебя с нами? Кто лишил нас твоего лицезрения? Склони к нам слух свой, ибо вот, к тебе взываем. Отвечай нам, ибо вот, плачем мы! Утешь сыновей и дочерей твоих, ибо вот, сетуют они о смерти твоей! Ищут тебя подруги твои, желают беседы твоей, призывают тебя, повторяя прекрасное имя твое. Но не отвечаешь ты им, как бывало прежде. И начинают они плакать и, сетуя, жалобно взывать: “Для чего молчишь ты, любезная, и не слышишь подруг своих? Вот, все здешнее место жаждет речей твоих, потому что все мы лишились твоей беседы”». (Ответ матери) «Что же делать мне, подруги? Смерть разлучила меня с вашей любовью. Ангел смерти не позволяет мне более наслаждаться вашим сообществом. Как хищник напал он на меня, повел, повлек меня насильно. Не знает он, что такое просьба, ни во что ставит всякое моление, никакой плачевный вопль не трогает его, никакие болезненные стенания не возбуждают в нем сострадания. Не обращает он внимания на дары, не прельщается золотом, разлучает матерь с детьми ее; и они остаются сирыми, лишаясь ее сообщества. Нимало не щадит он прекрасных, нимало не милует сильных, губит красоту лица и в гной обращает ее в шеоле. Опаляет привлекательный цвет кожи, и красота тела исчезает мгновенно; мраком покрывает свет очей, заграждает слух глухотой. В смрад превращает всякое убранство, все украшения попирает во гробе, всякие уста заставляет взывать: “Увы!” Всякий голос облекает болезненностью. Вот наследие, какое оставила нам, умирая, праматерь наша Ева! Вот рукописание долгов ее, по которому смерть взыскивает рост (долг). Вот дом, построенный нашей праматерью. Это – гроб, тьма, мучение! Вот брачная сень, какую падшая праматерь уготовила и снарядила дочерям своим! Вот постланное ей ложе; на нем тела умерших относят ко гробу. Вот путь, какой проложила нам Ева; не ходит по пути этому ни один живой. Эта стезя, протоптанная нашей праматерью, ведет отшедших во гроб. Теперь смотрите и вникните, подруги, что приобрела я от жизни. Что, кроме грехов, беззаконий, геенского огня, тьмы и мучения? Все украшения остаются в стыде, все убранства приведены в оцепенение. Сняты с меня дорогие цепи; смерть не любит никаких нарядов. Эти одежды, которые с трудом готовила я сама себе, потеряли цену и стали ничто. Расстроилось, в беспорядок пришло сплетение и убранство волос. Прочь от меня, обольстивший меня мир! Не знала я его лживости! При моем вступлении в него не сказал он мне: “Со временем оставишь ты меня”. Не замечала я его превратности, не замечала, что смерть заставит его молчать. Не думала, что погибнет для меня со временем эта, обольщавшая меня, приукрашенная персть. Пусть же с ним остается вся нечистота, какой сквернила я себя! Видела я, что мир привлекателен и прекрасен, как цветок в весенний месяц, и не подумала, что придет время, когда сожжет его летний зной. Как цветок, обольстил и вовлек меня мир в сеть своей юностью; как приманку рассыпал передо мной серебро и золото, и уловил меня, как голубку. Все, что приобрела я, за чем гонялась, далеко от меня стало в день смерти; красота, которая манила и увлекала меня, истлела с приближением смерти. На время только данная доброцветность тела прошла и сложена в землю; на юность, так пламенеющую любовью, на детство, столь любезное, налегло ярмо смерти, чтобы все это погрузилось в шеол. Поэтому всякая, если любит наряжаться в одежды свои, пусть придет в стыд, смотря на меня. И если величается она убранством своим, пусть взглянет на меня и облечется в сетование. Если привлекательна она лицом, обвораживает статностью тела, пусть в гнилости моей ищет красоту свою, потому что и она также вскоре сотлеет. Если пленяет ее детство, если горделиво хвалится она своей юностью, то пусть размыслит, что блюдется она для гроба и в тление превратится в шеоле. Если вводится она в обман красотой и страстно любит наряды, то пусть придет, посмотрит на меня в день смерти и научится презирать обманные прикрасы. Ничто не избавляет от смерти; ничто не спасает от гроба. Не спасут ни братия, ни родители, ни дети, ни сын, ни знатный дом, ни славный род, ни друг, ни возлюбленный. Не спасут ни золото, ни серебро, ни красота, ни убранство, ни пышность одежды, ни наряды, ни дар, ни приношение. Не спасут ни богатство, ни имение, ни чин, ни могущество. Сопроводят только до гроба и оставят там, как чужие. Нет пользы умершему ни в слезах, ни в сердечной печали, ни в скорби, ни в воплях. Ему сопутствуют дела его, деяния его сопровождают его. Только молитвы и милостыни идут с ним, сопровождают его. Только вера в истинное учение, как всеоружие, прикрывает его собой». (Моление живых) «Итак, с воздыханиями, скорбным гласом помолимся все Богу: “Приими, Господи, по милости Твоей дух рабы Твоей с миром. По великой благости Твоей всели ее с праведными и святыми; оставь, прости, изгладь долги ее и не вниди с ней в суд. Не помяни прегрешений ее; в руки Твои предала она дух свой. Охрани ее Крестом Твоим; к Тебе взывала она в день смерти своей. Вонми и услыши глас моления ее; присоедини ее к лику святых, да с ними и она воспоет Тебе хвалу. Ибо Тебе Единому подобает хвала от мертвых и живых во все времена!” Аминь, аминь».

Об исповеди и Причастии Святых Христовых Таин перед смертью

И, конечно, как мы видели на примерах, все христиане перед смертью исповедовались и Причащались Святых Таин. И сейчас мы более не будем приводить примеры этого, а кратко скажем о сути Причастия.
Вначале напомним следующее: бессмертие души дано Богом каждому человеку.
Иоанн Кронштадский (Моя жизнь во Христе, п.277): «Дивно вселил Господь в прах образ Свой – бессмертный дух».
Но блаженное бессмертие дается только тому, кто достойно Причащался Тела и Крови Христовой.
Иоанн Кронштадский (Моя жизнь во Христе, п.277): «Но подивись, христианин, еще больше премудрости, всемогуществу и благости Творца: хлеб и вино Он прелагает и претворяет в самое Пречистое Тело и Пречистую Кровь Свою и вселяет в них Самого Себя, Дух Свой пречистый и животворящий, так что Тело и Кровь Его бывают вместе Дух и Живот. И для чего это? Для того, чтобы тебя грешного очищать от грехов и освящать и освященного соединять с Собою и соединенного обожить, облаженствовать и обессмертить. О, чудеса благости, премудрости и всемогущества Спасовых!».
Никодим Святогорец (Книга душеполезнейшая о непрестанном причащении Святых Христовых Таин, гл.2): «…для нас является большой необходимостью причащаться часто, чтобы иметь нам жизнь в себе, которая есть Иисус Христос, и дабы нам не умереть душевной смертью».
Далее прочтем откровение Божие, в котором Сам Господь говорит о том, когда человек истинно жив.
Симеон Новый Богослов (Гимн 3): «Когда же Я – Творец всего – сделался тварью, то Я только по плоти стал подобен людям, восприняв также, подобно им, и душу и ум. Сделавшись же Сам человеком, Я не сделал тогда через это всех людей богами, но только через веру и соблюдение Моих заповедей, через Крещение и Божественное Причастие Страшных Таин Моих, Я всем даю жизнь. Говоря: жизнь, Я разумею Божественного Духа Моего».
Как видим, залогом истинной жизни является: вера, Крещение, соблюдение заповедей Христовых и Причастие Святых Таин.
Симеон Новый Богослов (Слово 4): «…необходимо всякому человеку, верующему во Христа, креститься, чтоб быть Духом Святым воссоздану и обновлену, и стать новою тварью. Кто же не родится свыше, тот, как говорит Господь, не может внити в царствие Божие, и даже увидеть его, а кто видеть его не может, для того еще невозможнее получить его».
Что касается Причастия Святых Таин перед смертью, то оно помогает душе взлететь на небеса.
Никодим Святогорец (Книга душеполезнейшая о непрестанном причащении Святых Христовых Таин, гл.1): «Воля же Бога и Отца, по Его благоволению с самого начала, состояла в том, чтобы составить Тело для Единородного Своего Сына, Господа нашего Иисуса Христа, как сказал Апостол, то есть чтобы Его Сын воплотился и пролил Кровь Свою для спасения мира. И дабы мы все, христиане, непрестанно причащались Тела Его и Крови Его, чтобы посредством частого Приобщения и в этой жизни были сохранены от ловушек и уловок диавола, и когда совершится исход нашей души и она взлетит, как голубь, в свободе и радости на небеса, ей совершенно не воспрепятствовали воздушные духи. И это подтверждает божественный Златоуст, говоря: “И другой мне рассказывал о некоем видении, которого он удостоился сам, а не узнал от кого-то. Если те, кому предстоит быть взятыми отсюда, окажутся причащенными Таинств с чистой совестью, то, когда они умирают, их дориносят и возводят отсюда на небо ангелы, благодаря Причащению”. Поэтому и ты, брат мой, поскольку не знаешь, когда приходит смерть – или сегодня, или завтра, или в этот час, – постольку должен всегда быть приобщенным Пречистых Тайн и быть готовым. И если воля Божия будет, чтобы ты еще жил в этой жизни, то будешь с благодатью Святого Причащения проводить жизнь, полную радости, полную мира, полную любви и сопровождаемую всеми остальными добродетелями. А если воля Божия будет тебе умереть, то, благодаря Святому Причащению, ты свободно минуешь бесовские мытарства, которые находятся в воздухе, и с неизреченною радостью поселишься в вечных обителях. Ведь поскольку ты всегда соединен со Сладчайшим Иисусом Христом, всесильным Царем, то и здесь будешь жить блаженной жизнью, и, когда умрешь, бесы убегут от тебя, как молния, а ангелы откроют тебе небесный вход, и будут торжественно сопровождать тебя до самого Престола Блаженной Троицы».
Конечно, и покаяние, и исповедь, и соборование облегчают последние минуты жизни и переход души христианина.
Макарий Оптинский (Письма, 3, 290): «…кто с покаянием и в надежде будущей жизни отыдет отсюда — блажен тот».
Далее приведем пример, как Господь по молитвам Пресвятой Богородицы и Святых не оставил святого подвижника перед смертью без покаяния и спасения, даже когда он впал в нерадение.
Память …Еразма Печерского (Жития Святых Дмитрия Ростовского, 24 февраля): «С преподобным Еразмом случилось такое искушение. Когда он истратил свое имение и стал бедняком, то все стали мало обращать на него внимания. Лукавый бес начал тогда внушать ему в сердце злую мысль, что он, истратив на церковное украшение все свое имение, не получил за это никакого возмездия или награды. Лучше было бы, говорил ему бес, раздать все имение нищим. Не рассудив, что эти мысли ему внушает диавол, Еразм впал даже в отчаяние, начал жить нерадиво и перестал заботиться о спасении своей души. Но щедрый и праведный Господь, помня о прежних добродетелях Еразма, спас его. Он навел на него лютую болезнь; Еразм уже помышлял о скорой кончине и в болезни своей лежал, ничего не говоря, с сомкнутыми очами семь дней; только по дыханию можно было видеть, что он еще жив. На восьмой день к нему собрались все иноки и, видя его, ужаснулись и говорили: “Горе, горе душе сего брата; он жил в грехах и лености; ныне же душа его зрит некое видение и мятется, не будучи в состоянии выйти из тела”. Вдруг блаженный Еразм, как будто никогда не болел, поднялся, сел и сказал инокам: “Отцы и братия! Истинно слово ваше. Я грешен и не покаялся. Но вот ныне мне явились преподобные отцы наши Антоний и Феодосий и сказали: Мы молились за тебя Господу, и Господь даровал тебе время для покаяния”. После сего я узрел Пречистую Госпожу Богородицу – как ее изображают на иконах, – на ее честных руках был Предвечный Младенец, с Нею было множество святых. И Она сказала мне: “Еразм! Как ты украсил Мою церковь и обогатил ее иконами, так и Я тебя украшу и возвеличу в царствии Сына Моего. Нищие везде с вами, церковь же Моя не везде у вас. Встань, покайся, восприими великий ангельский образ; а на третий день Я возьму тебя, после твоего покаяния, к Себе за то, что ты так возлюбил благолепие дома Моего”. Сказав это, Еразм начал перед всей братией исповедовать свои грехи, ничего не утаивая и не стыдясь. Затем, поднявшись, отправился в церковь, был пострижен в схиму и на третий день с радостью предал свою душу Господу и Пресвятой Его Матери, как Она и Сама о том прорекла».
Будем же и мы, грешные, надеяться, что и нас Господь, по милости Своей, сподобит исповедаться и Причаститься перед нашей смертью!

Почему души святых и истинных христиан при кончине сподобляются радости и блаженного покоя

На этом мы закончим говорить о смерти истинных христиан, и, в подведение итога, ответим на следующий вопрос: почему происходит радость и покой у праведников при разлучении души с телом? Потому что они, будучи еще в теле, истинно любили Бога, хранили Его заповеди, помнили о смерти и готовились к ней, желали и ждали этого разлучения, чтобы соединиться с любимым Богом в вечности, и потому, что их души были бесстрастными и уже в этом мире они сподобились быть ангелами во плоти и Причастниками Святого Духа.
Бл. Августин (Ручная книжка, гл.6): «Блаженна та душа, которая, освободившись от земной темницы, восходит на небо и лицом к лицу видит Тебя, сладчайшего Господа. Она не поражается страхом, но радуется нетлению вечной славы; она спокойна и безопасна и не боится ни врага, ни смерти. Она получила Тебя, благого Господа, Которого долго искала и всегда любила».
Те же, кто в этой жизни стали причастниками Святого Духа, уже здесь стали причастниками вечной жизни. И вот что говорит Господь в откровении таким душам:
Симеон Новый Богослов (Гимн 3): «Однако пусть знают и то имеющие в сердцах своих Духа Моего сияющего, что они имеют, по словам апостола Павла, Того, Кто взывает к Отцу Моему и ко Мне, говоря через них: “Авва, Отче!” (Рим. 8, 14-15). Ибо, так как они сделались чадами Божиими, то, познавая Меня, с дерзновением взирают на Меня и называют Меня Отцом. Божественный же Дух к каждому из них, имеющих Его ныне, совершенно истинно говорит в них: «О, чада, не бойтесь! Вот Я, как видите, внутри вас нахожусь и сопребываю. Раз и навсегда Я освобождаю вас от тления и смерти и делаю вас чадами и друзьями Божиими. Вот кем Я вас сделал!».
Если кратко сказать, то смерть христиан, сподобившихся совершенства, является смертью во славу Божию, так же, как и их жизнь, которая тоже была во славу Божию.
Никита Стифат (2 сотница, ст.100): «Там вечная радость во свете присносущем составляет блаженство того наследия; радость непрестающая объемлет сердца законно здесь подвизающихся и веселие Духа Святого лобызает их, которое, по слову Господа, не отымется от них. Сподобившийся пришествия Утешителя здесь и плодами Его насладившийся в возделывании добродетелей, и обогатившийся дарами Его, радости исполнен сущи и всякой любви, – так как всякий страх отбегает от него, – в радости разрешается от уз тела, и с радостью вземлется от всего видимого, к коему еще живущи наперед забыл всякое чувство, и упокоевается в неизреченной радости света там, где есть всех веселящихся жилище; хотя тело некоторых во время разрешения и пресечения союза с душой и страждет, подобно женам при трудных родах».
Игнатий Брянчанинов (Аскетическая проповедь, поуч.1 в 25 неделю. О любви к Богу): «Изменяется (при этой жизни) душа, когда откроется в ней духовное ощущение, при посредстве которого ощущается присутствие Божие и Невидимый соделывается Видимым. Душа облекается в духовные, победоносные оружия; в непоколебимое мужество, в веру, в терпение, в неусыпное бодрствование. Жизнь человека начинает протекать под взорами недремлющего ока Божия, неуклонно смотрящего на все и видящего все совершаемое нами и совершающееся с нами. Жительствуя и действуя под взорами Бога, человек охраняется с особенною тщательностью от грехов, заботится с особенною ревностью об исполнении заповедей Божиих; с холодностью смотрит он на преходящие временные блага, великодушно переносит превратности земной жизни. Когда настанет час разлучения души с телом, вступления в вечность, тогда пред-станет ему исполненное радости и утешения сознание, сознание, что земная жизнь проведена не в самозабвении, не в самообольщении и увлечении суетностью и грехами, не в забвении Бога – в непрестанном памятовании о Нем, в исполнении Его всесвятой воли под Его всесвятым руководством».
Иннокентий Херсонский (Слово в день Сретения Господня): «…во-первых, для мирной смерти потребна, братие, правда и непорочность. … Страдания тела бывали и у людей праведных, но душа их отходила ко Господу в мире. Почему? Не потому ли, что жила с Господом в мире? Не оттого ли, что совесть у них, будучи совершенно мирна, умиротворяла и тело, а душа, будучи свободна от тяжестей греховных, по тому самому удобно возносилась над землею и парила к небу? Какова жизнь, такова и смерть! Второе надежнейшее средство против ужасов смерти, по указанию святого Симеона, есть любовь к Богу, или благочестие. Нетрудно угадать, как действует это средство, и в чем его сила. Посмотрите на сына, любящего отца и долго бывшего в разлуке с ним! Он готов перенести все, чтобы возвратиться в дом отеческий; не взирает притом ни на ярость волн морских, ни на высоту гор, ни на другие опасности. Так и человек, любящий своего Господа, с радостью спешит в двери гроба, несмотря на тесноту и мрачность их, ибо знает, что это – единственный путь к возврату в дом отеческий. … Третье средство против ужасов смерти, по указанию праведного Симеона, есть живая вера в Искупителя. … Четвертая причина, почему для праведного Симеона смерть была мирной, состояла в том, что он был исполнен Святаго Духа. Нетрудно понять действие и этой причины. Как ангелу смерти отягчить руку свою над тем, в ком зрит Духа Божия? И веяние прохладного воздуха облегчает страдания болящего; и дыхание уст матери или друга услаждает томления лежащего на одре смерти: какого же облегчения не может произвести благодатное веяние Духа Божия? И может ли Он не осенять, в минуты смерти, душу, которая была верна Ему в продолжение своей жизни? О, блаженны, стократ блаженны «мертвии, умирающии таким образом о Господе…» Сам Дух глаголет, что они «почиют от трудов своих» (Откр.14; 13)».
Также причастники Духа Святого имели обетования Божии о своем спасении, которые они получали от Бога. Но это не вводило их в нерадение при жизни, а они еще более готовились к смерти.
Игнатий Брянчанинов (Слово о смерти, гл. Страсть): «В состоянии бесстрастия человек достигает чистой любви, и мысль его начинает постоянно пребывать при Боге и в Боге. Душа, ощутив осенение духа, увидев себя победительницею греховных помыслов и мечтаний, начинает ощущать неизъяснимую радость спасения. Эта радость не имеет никакого сходства с обыкновенною человеческою радостью, которая рождается единственно от тщеславия, составляется самодовольством, когда человек льстит сам себе или когда льстят ему другие, или же когда льстит ему земное преуспеяние. Духовная радость, извещающая спасение, полна смиренномудрия, полна благодарения Богу, сопутствуется обильными и постоянными слезами, непрестанными молитвами, не насыщается осуждением и уничижением себя, изливается в исповедании Богу, в славословии Бога, ознаменовывается умерщвлением к миру. Она – предощущение вечной жизни! Она – живое познание Бога, которое вопиет таинственно: глас радости и спасения в селениях праведных: «десница Господня творит силу! Десница Господня высока, десница Господня творит силу! Не умру, но буду жить и возвещать дела Господни. Строго наказал меня Господь, но смерти не предал меня. Отворите мне врата правды; войду в них, прославлю Господа. Вот врата Господа; праведные войдут в них. Славлю Тебя, что Ты услышал меня и соделался моим спасением» (Пс.117,15-21)».
Также зачастую праведники получали предуведомление о часе своей смерти.
Игнатий Брянчанинов (Аскетические опыты, ч.1, Размышление о смерти): «Часто небесный вестник возвещает служителям Истины о скором переселении их в вечность и о блаженстве в ней. Приготовленные к смерти жизнью, утешаемые и свидетельством совести и обетованием Свыше, тихо, с улыбкою на устах, засыпают они продолжительным сном смертным».
(О предуведомлениях о смерти и о том, как праведники относились к смерти и готовились к ней, подробно разберем позже)
Итак, на этом закончим говорить о характере смерти праведных христиан. И в завершение этого вопроса, во-первых, приведем следующий совет тем, кто возжелал такой же блаженной смерти.
Амфилохий Иконийский (Слово на день Сретения Господня): «Кому из нас, братия, не желательно улучить таковую блаженную кончину? Но блаженная кончина есть плод праведной, добродетельной и благочестивой жизни. Чтоб получить ее, надлежит, подобно праведному Симеону, прежде всего и более всего желать узреть Спасителя своего, хотя не плотскими, но умными очами сердца. Когда узрим Его, тогда и мы с миром и радостью возляжем на смертный одр и перейдем «от смерти в жизнь» (Ин. 5, 24). Верно слово Его: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня… и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам» (Ин. 14, 21-23)».
Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.2, § 142): «Хочешь ли умереть так, как благо-честивые христиане умирают? Должен ты и жить так, как благочестивые живут. Ибо всякий человек — раб Божий. Раб же всегда должен готовым быть, когда ни позовет его к себе господин его. Так и христианин, как раб Божий, всегда готовым должен быть, когда позовет его Бог. А призывает всякого к Себе Бог через кон-чину жизни его».
А во-вторых, приведем молитву-рассуждение Ефрема Сирина, в которой звучит обличение нам, нерадивым христианам, о которых пойдет речь далее.
Ефрем Сирин (Слово первое о скончавшихся отцах): «Сердце мое болит; будьте сострадательны и вы, братия, рабы благословенные; приидите, выслушайте; болезнует душа моя; внутренности мои болят. Где взять слез, где взять сокрушения, чтобы омыть мне тело свое слезами и воздыханиями? Кто перенесет меня в необитаемое место, где бы не было шума, прерывающего слезы, и тревоги, препятствующей плачу? Там бы, возвысив голос, восплакал я пред Богом горькими слезами, и сказал с воздыханиями: «Исцели меня, Господи, и исцелен буду» (Иер.17:14), потому что сверх меры болит сердце мое, и воздыхания его не позволяют мне и на минуту принять отдохновение! Вижу, Владыка, что святых Своих, как избранное золото, берешь Ты из суетного мира в упокоение жизни. Как умный земледелец, когда видит плоды хорошо созревшими, с предусмотрительностью спешит собрать их, чтобы не повредились они от каких-либо невыгодных для них ударов, так и Ты, Сам Спаситель, собираешь избранных, трудящихся праведно. А мы, ленивые, слабые произволением, пребываем в ожесточении своем, и плод наш остается всегда незрелым, потому что нет у нас решимости, чтобы созрел он в добрых делах, и праведно собран был в житницу жизни. Для нашего плода нет слез, которые привели бы его в зрелость; нет сокрушения, чтобы процвел он от дыхания слез; нет смирения, которое бы приосенило его в великий зной; нет нестяжательности, чтобы не бременило (не утяжеляло) его что-либо сопротивное; нет любви Божией – этого крепкого корня, поддерживающего плод; нет беззаботности о земном, нет бдения, нет бодрствующего ума, трезвящегося в молитве. Вместо этих прекрасных и благих добродетелей есть у нас противное им: есть страшный гнев и раз-дражительность, которыми избитый плод делается ни к чему негодным; есть многостяжательность, которая давит его вниз; есть великое уныние. Все эти невыгоды попустят ли ему созреть, как должно, чтобы годен он был своему Владыке, Небесному Земледелателю? «Увы, увы мне!» – скажи душа, и плачь, лишившись так скоро совершенных отцов и праведных подвижников. Где у нас отцы? Где святые? Где бодрствующие? Где трезвящиеся? Где смиренные? Где кроткие? Где безмолвники? Где воздержные? Где благоговейные? Где нестяжательные? Где сокрушенные сердцем, благоугодные Богу, которые в чистой молитве стояли перед Богом, как Ангелы Божии, увлажнили почти землю сладкими слезами и сокрушением? Где боголюбцы, исполненные любви Божией? Они не стяжали вовсе ничего тленного на земле, но, непрестанно вземля крест свой (терпеливо снося обиды, болезни и скорби), последовали за Христом, надежно шествуя путем узким и тщательно остерегаясь, чтобы не пасть со стремнин в пустыне непроходимой, безводной и потемненной (мрачной), но прямым путем истины заповедей Божиих, исполненные всегда озарения повелений Христовых, проходили прекрасное житие и пламенно служили Богу, добровольно терпя скорби в суетном мире. Поэтому Бог, премного возлюбив их, собрал их в пристань жизни и в вечную радость, чтобы там возвеселились, там насладились величайшей радостью с Бессмертным Женихом в раю сладости, в чертоге небесном. Преселились они отсюда к святому Богу, имея светильники свои готовыми. Теперь нет у нас их добродетели; нет у нас их подвижничества; нет теперь у нас их воздержания; нет теперь у нас их благоговения; нет теперь у нас их кротости; нет теперь у нас их нестяжательности; нет теперь у нас их бдительности; нет у нас любви к Богу; нет теперь у нас милосердия Христова; нет у нас в членах сострадательности. Но все мы свирепы, жестоки, нисколько не терпим друг друга. Язык у нас – стрелы разожженные, которыми ежечасно поражаем друг друга. Все мы домогаемся чести, все славолюбивы, все любостяжательны, все расслаблены, все сонливы, все не прямы, в пустословии сильны, на молитву ленивы; охотники до шуток и немощны для безмолвия, готовы роскошествовать, а в воздержании унылы; в любви холодны, в гневе горячи; на доброе ленивы, на злое прилежны. Поэтому кто не прольет слез, кто не восплачет о нашем состоянии, доведенном до полного расслабления? Прежде нас жившие отцы, которые и Господу были благопотребны и себя спасли, не были так слабы. У них, совершенных, не было двух помыслов, но один был помысл, как бы только спастись. Они были прекрасным зерцалом для всех зрителей. Один из них мог умолить Бога за многих людей, а двое в состоянии были предстательствовать перед Богом в святых молитвах и праведно умилостивить человеколюбивого Бога даже за тысячи людей. Увы, увы мне, душа! В какие живем мы времена! Увы мне, возлюбленные мои! В какую пучину зол зашли мы ныне! Не знаем мы этого, потому что хотим не знать. Поскольку от великого ослепления и от рассеянности не трезвится духовное око наше, то не в состоянии мы поэтому уразуметь предстоящей скорби. Вот преподобные и святые избираются ныне и вводятся в пристань жизни, чтобы не видеть им скорби и соблазнов, постигающих нас за грехи наши. Они избираются, – а мы дремлем; они восхищены, – а мы влачимся в суетном мире; они вступают в единое собрание, – а мы спим; они с дерзновением отходят к Богу, – а мы на земле предаемся рассеянности. Пришествие Господне уже при дверях, – а мы колеблемся. Небесная труба готова возгласить, по Божию повелению, и все восколебать ужасающим звуком, чтобы возбудить мертвых, и чтобы каждый принял достойное по делам своим; Небесные Силы стоят готовыми в чинах своих, чтобы со страхом выступить перед Женихом, грядущим во славе на облаках небесных судить живых и мертвых, – а мы не веруем. Что же в оный час будет с нами, братия? Как будем там оправдываться перед Богом в нерадении о спасении своем? Если теперь не постараемся и не будем, не стыдясь, плакать, принося прекрасное покаяние с душевным смирением и с великой кротостью, то как будет каждый проливать слезы в скорби? Тогда каждый из нас, раскаиваясь, скажет с горькими слезами: «Увы мне, грешному! Что вдруг стало? Как протекла исполненная слабостей жизнь моя? Совершенно не знаю, как похищено время у меня, рассеянного? Где те покойные дни, которые провел я в рассеянности, вместо того чтобы каяться во вретище и пепле?» И никакой не получит он пользы от многих слов, А когда узрит святых, со славой воспаряющих во свете, на облаках воздушных, в сретение Христу, Царю славы, а себя увидит в великой скорби, тогда кто перенесет этот стыд и ужасный позор? Будем трезвиться, братия; будем трезвиться, возлюбленные; будем трезвиться, боголюбцы, возлюбленные чада Бога Отца! Войдем в себя самих и соберем, хотя бы немного, мысли свои, отвлекшись от суетной жизни! Припадем к Богу со многими слезами. Будем без сты-да прилежно умолять Его, чтобы избавил Он нас от неугасимого огня и от горького мучения. Не будем отлучаться от Него, сладчайшего Владыки, возлюбившего нас и за нас предавшего Себя на крест! Всех вас прошу, всех умоляю я, недостойный и грешный: и обо мне, расслабленном, пролейте слезы в вашей молитве и в чистом молении, чтобы и мне прийти в сокрушение и плакать с вами, чтобы просветилась несколько слепота сердца моего и чтобы взыскать мне святого Бога Спасителя, – да дарует Он мне совершенную готовность прилежно каяться, пока еще время принятия слез, и да спасусь с вами, братия, и я, недостойный жизни. Прошу вас, возлюбленные, приимите моление грешного Ефрема, расслабленного брата вашего. И все постараемся соделать милостивым святого Бога, пока есть у нас время. Ибо вот, Господь стоит при дверях, чтобы совершить окончание суетного века».

Краткое предупреждение о возможных реакциях на изучаемый материал

Прежде чем продолжить дальнейшее изучение темы «Печаль, связанная со смертью. Предсмертные состояния» хотелось бы сказать несколько слов о наших возможных реакциях на уже изученный материал. Это делается для тех людей, души которых могли наполниться чрезмерным страхом или отчаянием (безнадежием) о своем спасении.
Эта тема, слава Тебе, Господи, дается нам, грешным и нерадивым, потому что большинство из нас не помнят о смерти и не готовятся к ней.
Иннокентий Херсонский (Слово в неделю Всех святых): «…мы вовсе не думаем о сем, поистине драгоценном праве прошения, не думаем и о самой смерти; бояться смерти, – боимся, как нельзя более; плакать и рыдать у гроба, – плачем более язычников и неверующих; а готовиться к смерти, это – как не наше дело. Живем, как бы нам никогда не умирать; оттого, как и умираем? Как бы нам никогда не воскресать. Страх, стоны, вопли, ропот, отчаяние – вот наша смерть! О вере, о бессмертии, об обителях в дому Отца Небесного, о соединении со святыми и с Гос-подом, – нет и воспоминаний».
Дмитрий Ростовский (Летопись. События в 6 стол. 4 тысячелетия): «…горе нерадению нашему! Ибо мы живем так, как будто здесь вечно будем жить и бесконечно наслаждаться зримым миром…. О люди смертные! Почему мы не помним о смерти, коей никаким образом избежать не можем? Почему не боимся горького часа смертного, в который никто из людей нам не сможет оказать помощи? Почему не приготовляем себя к смерти, о которой не знаем, в какой день или в какую ночь и в какой час она нас возьмет отсюда? … Возвещает Евангелие: “Если же раб тот, будучи зол, скажет в сердце своем: не скоро придет господин мой, и начнет бить товарищей своих и есть и пить с пьяницами, – то придет господин раба того в день, в который он не ожидает, и в час, в который не думает, и рассечет его, и подвергнет его одной участи с лицемерами; там будет плач и скрежет зубов” (Мф.24, 48-51). А мы сего нисколько не ужасаемся, как будто мы были добрыми и избранными рабами Господа нашего, хотя и преисполнены в действительности грехов и беззаконий. Если святые и праведные боялись смерти и путем великих подвигов себя к часу смертному долгое время (как праведный Исаак) приготовляли, не ведая дня своей кончины, то сколь же более потребно бояться и приготовляться нам, грешным, очищая наши греховные скверны в покаянии теплыми слезами, дабы не постиг конец нас валяющимися в болоте нечистот и неготовыми не предал страшному истязанию».
Также наши беспечные души забывают слова Писания: 1 Петр. 4, 18: «И если праведник едва спасется, то нечестивый и грешный где явится?».
Итак, эта тема должна послужить началу или продолжению нашей истинно христианской жизни, в которой очень большое место должно уделяться приготовлению к смерти. Тем более что мы, христиане, должны готовиться к смерти и потому, что это – обязанность христианина.
Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 10 заповеди, грех – не приготовление к смерти): «Бдите и молитеся, не весте бо, когда время будет» (Мк.13,33). Приготовление к смерти—вот последняя из всех наших общечеловеческих и христианских обязанностей! Наука блаженно умереть мудрее всех наук; день смерти лучше дня рождения. …О, возлюбленный христианин! Жизнь твоя тогда лишь будет проходить правильно, когда ты будешь проводить ее в приготовлении к вечности. Но чем больше будешь ты отдалять от себя мысль о смерти телесной, тем ближе будет к тебе состояние смерти духовной. И так, верующая и богобоязненная душа! «Помяни, яко смерть не замедлит» (Сир. 14. 12)! Памятование о смерти и христианское приготовление к ней, это уже—повторяю последняя твоя нравственная обязанность, последний урок тебе в школе настоящей жизни. За сим и слово Божиe и Церковь прекращают к тебе все свои уроки, все свои советы и наставления. За сим следует вечность и вечность…!».
О том, как помнить о смерти и как готовиться к ней, мы будем подробно говорить позже, а уже прочитанные беседы и еще несколько последующих дадут возможность нашим душам, во-первых, начать помнить о смерти хотя бы в первые дни, когда беседы читаются и мы находимся под их впечатлением, а во-вторых, наполнят нас правильным страхом за свою будущую участь, что и подвигнет нас быть более внимательными и усердными в деле спасения своей души и даст большее понимание при дальнейшем изучении темы о приготовлении к смерти.
Но для того, чтобы бесы не сбили нас с правильного пути, мы сделаем несколько предупреждений. Дело в том, что мысли о смерти и правильные чувства, с ней связанные, ненавидит враг рода человеческого и всячески старается сделать так, чтобы мы не помнили о смерти.
Исаак Сирин (Слова подвижнические, сл.86): «Сатана весьма ненавидит сей помысл (об исходе сего естества), и всеми своими силами нападает, чтобы истребить его в человеке. И если бы можно было, отдал бы ему царство целого мира, только бы развлечением изгладить в уме человека таковой помысл. И если бы мог, как сказано, то сделал бы это охотно. Ибо знает коварный, что если помысл сей пребывает в человеке, то ум его стоит уже не на этой земле обольщения и козни его к человеку не приближаются».
Феофан Затворник (Мысли на каждый день года, неделя 2-я по Пятидесятнице): «Ухитрился враг губить души наши. Знает, что страх смерти и суда самое сильное средство к отрезвлению души, — и заботится всячески разогнать его, и успевает. Но погасни этот страх, отойдет страх Божий; а без страха Божия совесть становится безгласною. И стала душа пуста, стала облаком безводным, носимым всяким ветром учений и всякими порывами страстей».
Итак, одним людям бесы постараются вселить в сердце, например, бесчувствие, при котором человек будет слышать ушами, но не слышать сердцем, т.к. его мысли, желания, заботы будут находиться не в восприятии темы, а где-то далеко; или душа будет относиться к этой теме, как к чему-то далекому и сейчас не нужному. Вторых враг постарается вернуть к своему обычному нерадивому образу жизни – такие люди могут внимательно слушать тему, но через время забыть о необходимости помнить и готовиться к смерти, и продолжат заниматься своими обычными делами, ничего не меняя ни в своей жизни, ни в своем сердце. Третьим враг может подбросить и страх о своем спасении, но это будет не тот спасительный страх, который приводит к покаянию и усердию в деле своего исправления, а тот страх, который приводит к отчаянию о своем не спасении (обычно у человека появляются мысли о своем не спасении – и это вызывает тяжелые чувства и бессилие). И поэтому, если кто-либо уже охвачен неправильным страхом, то поймите, что это сделал враг, и вы поверили ему.
Тихон Задонский (Сокровище духовной, ст. Покой): «Старается тот же злой супостат отнять покой душевный, когда человека благочестивого и пекущегося о своем спасении смущает страхом и ужасом вечной смерти и ада и отчаяни-ем Божией милости. Такие помыслы — разожженные стрелы лу-кавого, которые пускает и мечет в верную душу и тем весьма ее возмущает. Таким беспокойствием искушается вера и надежда наша: твердо ли стоит человек в вере и надежде, неотступно ли ожидает милости Божией, которую верным Своим Он обещал».
Все эти состояния (отчаяние или равнодушие) в определенной мере опасны для души, но мне бы хотелось остановиться на отчаянии, т.к. это состояние относится к страсти печали, которую мы изучаем. Поэтому будем помнить, несколько правил духовной жизни:
1. Христианская память о смерти не имеет малодушного страха, а имеет другие плоды.
Макарий Оптинский (Письма, 4, 45): «…(ты) стала так малодушна и боязлива смерти… Истинная память смерти не имеет такого малодушного страха, какой вижу в тебе, но оная побуждает к любомудрию и к доброму жительству».
Феофан Затворник (Собрание писем, п.969): «Память смерти не подавляет и не угрюмость наводит, а только возбуждает сторожевую бдительность над собою».
Феофан Затворник (Собрание писем, п.903): «Храните память Божию и память смертную. От них страх Божий будет в силе. От страха – внимание к себе и всем делам своим, мыслям и чувствам. От сего – трезвенная благоговейная жизнь. От сей – страстей подавление. От сего – чистота. От чистоты – с Богом пребывание, не мыслями только, но и чувством».
Кратко перечислим основные плоды памяти о смерти: 1. память о смерти рождает молитву и покаянный плач; 2. происходит переосмысление своей жизни; 3. избавляет от пристрастия к миру; 4. не допускает человека до греха; 5. понуждает христианина к духовной жизни; 6. помогает переносить любые скорби; 7. влечет душу к приобретению добродетелей; 8. дарит смирение и внимание к самому себе; 9. помогает приобрести страх Божий; 10. оживотворяет душу.
И пусть каждый из нас проверит: были у меня все эти плоды или я реагировал по-другому; была ли молитва о спасении и покаянный плач или я остался бесчувственным и, к тому же, как часто они были (т.к. вначале человек может отреагировать правильно, а затем войти в некоторую меру равнодушия); произошло ли переосмысление моей жизни и начал ли я удаляться от попечений и суеты мира; стал ли я более внимателен к мыслям и чувствам; загорелась ли во мне искра рвения о спасении души, укрепился ли во мне страх Божий и надежда на Его помощь в деле моего спасения или я отчаялся и у меня опустились руки и т.д.
Если плоды памяти о смерти были правильными и пусть даже проявились в малой мере, то возблагодарим Господа за такую реакцию нашей души и с большим рвением продолжим христианский путь. А если мы имели другие плоды, то осознаем, что нашей душе, живущей в нерадении и внешнем христианстве, не очень пришлась по вкусу эта тема, т.к. мы уже были уверены, что спасены, или почти не задумывались о спасении своей души и о том, что нужно делать, чтоб его получить и т.д. И это все – плоды нашего забвения о смерти и спасении своей души.
Георгий Затворник (Письма, п.2, 315): «Забвение же сего (памяти и размышление о смерти, о суде, обе аде, о царствии небесном) вовлекает человека в такую тьму, в которой он никак не видит самого себя, ни дел своих, ни того пути, по которому идет, ни того конца, который внезапно может постигнуть его; забыв о праведном суде Божием, он небрежет о бессмертной душе своей и, лестно надеясь на единое милосердие Божие, не алчет, ни жаждет ее духовной пищи, да и помыслить о ней не хочет; питает же всяких вкусов изобретением свое гнилое тело, и со всем усердием ему служит, чтобы усладить и успокоить похотение сердца своего, кипящего кровью от плотских вожделений: вот в чем более погружается весь ум его—сие тьмою ослепленное око души!… Видите, что бывает, когда не помним и не размышляем о смерти, о суде, об аде и царствии небесном: тогда всякое праздное слово, как гнилой ручей из навозной кучи, неудержно катится с языка и разливается от заразившегося на заражение многих всякою нечистотою сердца… Вот что значит забвение о смерти, о суде, об аде и о царствии небесном!».
Поэтому покаемся в этом, и, опять-таки возблагодарим Бога за то, что не дал нам, грешным, оставаться в нерадении, и начнем быть более внимательными к себе, познавать свои грехи и бороться со страстями, приводящими к этим грехам, т.е. станем на путь приготовления своей души к смерти, а точнее сказать – к вечной жизни с Богом.
2. А теперь кратко скажем о возможном состоянии отчаяния. Есть несколько причин, по которым человек, изучая тему «о смерти», мог впасть в отчаяние, но пока укажем одну: если человек отчаялся в своих грехах и в возможности спасения, то тем самым Господь показывает ему, что в нем живет один из самых страшных пороков – скрытое самонадеяние. Приведем поучение об этом, и хотя в нем говорится об отчаянии при падении в грех, но оно также соответствует и нашему вопросу.
Никодим Святогорец (Невидимая брань, ч.1 гл.4): «Нередко, случается, что иные самонадеянные думают, будто не имеют никакой на себя надежды, а все упование свое возлагают на Бога и в Нем одном почивают своею уверенностью. На деле же не бывает так. В этом сами они могут удостовериться, судя по тому, что бывает в них и с ними после того, как случится им пасть как-нибудь. Если они, скорбя о падении, укоряя и браня себя за то, в то же время замышляют: сделаю то и то, следствия падения загладятся, и у меня опять все пойдет как следует, то это верный знак, что и прежде падения своего они надеялись на самих себя, а не на Бога. И чем скорбь их при этом мрачнее и безотраднее, тем обличительнее, что они слишком много уповали на себя и очень мало на Бога, оттого скорбь падения их и не растворяется никакою отрадою. Кто же не полагается на себя, но уповает на Бога, тот, когда падет, не слишком дивится сему и не подавляется чрезмерною скорбью, ибо знает, что это случилось с ним, конечно, по немощности его, но паче по слабости упования его на Бога. Почему вследствие падения усиливает ненадеяние свое на себя, паче же тщится усугубить и углубить смиренное упование свое на Бога, а далее, ненавидя непотребные страсти, бывшие причиною его падения, спокойно и мирно несет за оскорбление Бога покаянные труды и, вооружась зельным (сильным) упованием на Бога, с величайшим мужеством и решительностью преследует врагов своих даже до смерти. О сказанном пред сим желал бы я, чтоб поразмыслили некоторые личности, думающие о себе, что они добродетельны и духовны, которые, когда впадут в какое-либо прегрешение, мучатся и томятся и покоя себе не находят, и, уже истомившись от этой печали и томления, происходящих у них не от чего другого, как от самолюбия, бегут по тому же опять побуждению самолюбия к духовному отцу своему, чтоб освободиться от такой тяготы. А им следовало это сделать тотчас по падении, и сделать не по чему другому, как по желанию поскорее омыть скверну греха, оскорбившего Бога, и приять новую силу против себя самого, в святейшем Таинстве Покаяния и Исповедания».
3. Истинно смиренный человек, не надеющийся на свои телесные и духовные труды, всегда видит свою греховность и понимает, что он достоин ада. Но вместе с тем, он имеет и надежду на Бога, который спасет Его по милости Своей, и поэтому смиренный говорит: «Господе, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй меня, грешного!». И в этих словах и осознание своей греховности, которая не достойна спасения, и осознание с надеждой того, что милость Божия – безгранична и Бог не оставит человека, желающего спасения и по своим силам сопротивляющегося греху, живущему в нем. Поэтому ни в коем случае нельзя отчаиваться о своем спасении, и нужно знать, что если появились отчаянные мысли и чувства, то необходимо подбадривать душу, говоря ей об искупительной Жертве Иисуса Христа и о великой милости Божией.
Нил Синайский (Письма, п. 1.323): «Сыне Божий Иисус Христос не пощадил Себя, чтобы пощадить нас, и единый Безгрешный умер за грешников. Посему не отчаивайся, но поспеши ко спасению».
Тихон Задонский (Сокровище духовной, ст. Покой): «Так беспокоемая и смущаемая душа должна с помощью Божиею в вере и надежде утвердиться, взирая на неложное Божие обещание и за то крепко и неуклонно держась, что обещав-ший спасти верующих в Него непременно спасет; и та «надежда не постыжает» (Рим 5:5). «Верую, что увижу блага Господни на земле живых. Уповай на Господа, мужайся, и да крепится сердце твое, и уповай на Господа» (Пс.26:13—14). Верующий должен и терпеть, и ожидать. «Ибо верен Обещавший» (Евр.10:23). «Если Бог за нас, кто против нас? Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего» (Рим 8:31—32)?».
Макарий Оптинский (Собрание писем, т.1): «Полагать же надежду не на свои дела, добродетели и подвиги, но на неизреченную милость Божию и заслуги Спаса нашего Иисуса Христа, без которых никакие наши дела не могли бы нас спасти. А ежели враг наносит смутительные помыслы о грехах и влагает безнадежие, то прибегайте также к заслугам Сына Божия, ибо Он пришел грешников спасти, за них пролил Пречистую Кровь Свою и взял на Себя всего мира грехи, претерпел крестную смерть. Сие да будет нам надеждою и утешением к получению вечных благ. Все, кои отходят отсюда в вере и надежде будущей жизни и с принятием таинств церковных, веруем, что милость Божия сотворится с ними. Если что и погрешили в житии сем, то Церковь, Мать наша, приносит за них молитвы при Бескровной Жертве, церковном богослужении и псалмопении, а также и творимая убогим милостыня о душах их приносит им великую пользу».
А в том случае, если душа останется в бесчувствии, то нужно еще более напоминать ей о Суде, об аде и об участи грешников для того чтобы она очнулась. Но обо всем этом мы будем подробно говорить в наших дальнейших беседах о приготовлении к смерти.
4. И, напоследок, обращу ваше внимание, что мы изучаем страсть печали, к которой относится и вопрос о том, как мы реагируем на смерть. И поэтому каждый проходит на собственном опыте, как его душа на самом деле относится к жизни, смерти, своему спасению и как действуют правильная покаянная печаль и неправильная печаль, приводящая душу к отчаянию. Возможно, души одних людей правильно восприняли эту тему – и принесли покаяние в том, что они не готовились к смерти или считали, что они уже спасены, в то время, как жили в нерадении и, возможно, даже и не начинали идти по пути познания себя и своих страстей и борьбы с ними. Это подвигло их к большему усердию в духовной жизни. Другие, возможно, впали в отчаяние и безнадежие о своем спасении – и тем познали на собственном опыте не только то, как действует страсть печали, но и истину о своей душе, и им следует еще принести покаяние и в духовном нерадении, и в самонадеянии, и в отчаянии и т.п. Но и тем, и другим следует еще более возжелать спасения своей души, укрепиться в надежде на Бога, вооружиться усердием и рвением, чтобы впредь быть более внимательными к себе, усилить молитву, просить у Господа помощи в познании своих страстей и обучению борьбе с ними и т.д. И все это – для того, чтобы подготовиться к смерти и достойно встретить ее, как и подобает истинному христианину. Поэтому возблагодарим Господа за то, что отрезвил наши души, подал нам тему о смерти и за то, что мы не просто читали, но и испытали на опыте, что есть страсть печали; и будем просить Его, чтобы дал нам время для достойного приготовления к встрече с Ним!
А теперь продолжим изучать тему дальше.